Пастыри. Черные бабочки

— Лихорь пагал, — позвякивая множеством мелких сережек в проколотых ушках, непонятно, но решительно ответила ему Рима-Ния, — или тырку зачумели сладить? Оба-два?

И девочка сделала обтянутыми тисненой кожей бедрами несколько настолько недвусмысленных движений, что Илью бросило в краску, а Громыко отвернулся и гулко сглотнул.

— Видать, крепко их дрючил этот Троянда, — возвращаясь в гостиную, задумчиво проговорил майор.

— В смысле?

— Быстро они отошли. После такого шока люди в психушку попадают, а эти… Волчата! Хотя какие на хер волчата — волки! Львы и тигры, мать их. Ты представляешь, Илюха, сколько народу они покрошили? Только у нас — человек двадцать минимум!

— Они же не в себе были, — покачал головой Илья, — ну, как биороботы.

— А ты верь им больше, — ощерился майор, — они еще и не то расскажут!

— К столу! Ребятушки — к столу! — зычно крикнул на все подземелье граф, появляясь в дверях столовой.

— Ну вот и хавчик готов, — удовлетворенно отметил Громыко, резко меняя тему. — Сейчас поглядим, как они на счет пожрать…

Гости ели быстро и молча. Торлецкий со своими добровольными помощниками приготовил две большие сковороды тушенки с картошкой, пожертвовав кулинарной изысканностью в пользу скорости приготовления.

В довесок к основному блюду стол украсили многочисленные тарелки с копченой колбасой, сыром, венскими сосисками, квашеной капустой, до которой сам граф был большим охотником, и поднос с хлебом.

За едой сыскари вновь попытались расшевелить мрачных гостей, но все их попытки обсудить любые, пусть и самые завлекательные, вещи наталкивались на едва ли не враждебное молчание.

Лишь один раз Яне, больше других переживавшей за ребят, удалось добиться ответа от Риммы-Нии, которая даже за столом не сняла с головы кожаной шапочки.

— А-это-м-ода у-вас-там-т-кая? — спросила Коваленкова.

— Это… намордник, — сухо ответила девочка, и все — всякое желание о чем-то спрашивать ребят сразу пропало.

Когда сковородки опустели, а лица сидящих за столом сыто залоснились, граф принес из гостиной самовар и водрузил его посреди стола.

— А вот кому чайку горяченького? — натянуто улыбнулся он.

— С-спасибо… клоня пятине божьей! — ответил за всех Игорь-Коловрат, поклонился и встал. Следом за ним поднялись и остальные трояндичи.

— Ребята, а хотите, в цирк сходим? — вдруг сказала Яна. Просто так сказала. Как бы между прочим. Негромко.

Но в комнате словно ярче вспыхнул свет. Все вздрогнули от синхронного движения гостей. Пять пар глаз уставились на Коваленкову.

Голубые. Карие. Черные. Серые. Желтые.

— Ц-цирк? — запинаясь, прошептала Ния, и ее губы дрогнули.

Это было похоже на колдовство. С трояндичей на мгновение как будто осыпалось все то, что долгие годы заковало души этих несчастных детей в крепчайшую броню. Страх, жестокость, цинизм, кровавый опыт многочисленных убийств и жутких боев безо всяких правил.

Лучик света из прошлого осветил их, и дети вновь стали детьми. Настоящими, милыми и ранимыми подростками, умеющими удивляться и радоваться.

Хрупкая тишина звенела. У Наташи-Алисы подозрительно заблестели глаза. Костя-Вий сморгнул и отвернулся.

Илья неуклюже развел руками и с воодушевлением зачастил каким-то фальшивым, пионервожатовским голосом:

— Ну да! Цирк! Клоуны! Медведи! Воздушные гимнасты! Фокусники! И еще…

— Ты все испортил, Привалов… — прошептала за его спиной Яна и тихонько всхлипнула.

— Че мы не лукали в вашем цирке! — выпятив челюсть, буркнул Марат-Субудай. Он первым погасил в себе то сияние, что озарило глаза ребят. Следом за ним высказался и ватажник. Конкретно высказался:

— Неха сосунцы цирку дивят, висий молот! Нам чалить шнягу на торый насад пора! — и Коловрат, сурово сдвинув брови, шагнул к двери.

— Ага, ага, — подхватил Вий, деланно улыбаясь. Он вывернул веки, и жутко пятная всех кровавой изнанкой глазниц, добавил на смеси русского и чужого: — Загостились мы, й-бишкин ствол! На мякухе сидя, гнидник не загасишь! Смарагдоокий, затынь полуки. Разговор есть.

Илья скривился и тяжело вздохнул. Граф, пряча глаза, хлопнул его по плечу и вышел из столовой следом за трояндичами, нарочито топая. За ним потянулись остальные. Последним уходил Громыко. В коридоре он замер, пристально глядя в спины гостей, но встретившись глазами с обернувшимся Вием, поспешил в гостиную и закрыл за собою дверь…

* * *

Когда трояндичи, окружив себя волосяными контрольками, силками-растяжками и запершись на все замки, угомонились, отойдя ко сну, в гостиной, за пустым столом, собрался военный совет.

Вопросов на повестке дня стояло немного, и главный из них звучал так: «Где Троянда, как его найти и что с ним делать?» Дополнительными, но тоже важными темами для обсуждения сыскари посчитали следующие: «Как оно все так получилось?» (авторство Громыко), «Как это все на нас и нашем мире отразится?» (Илья) и «Что теперь делать с этими сорокалетними мальчиками и девочками?» (граф Торлецкий).