Пастыри. Четвертый поход

Семьи бывший прапорщик так и не завел, хотя исправно посылал деньги и гостинцы в подмосковный Подольск, где заканчивал третий класс ушастый белобрысый здоровячок Максим Сергеевич, похожий на отца, как две капли воды. С матерью Максима, контрактницей Леной, Дрозд сошелся лет десять назад, когда служил в Богом забытом Кяхтинском гарнизоне. Любовь у них получилась, а вот семья – нет.

Друзья, пока жарилась яичница с тушенкой, приняли по первой – «За встречу!» – и быстро, галопом по Европам обсудили житье-бытье. Дрозд рассказал про свои успехи на поприще строительно-ремонтного бизнеса, Рыков уклончиво пожаловался на заграничных конкурентов и поругал вороватое правительство.

Под это дело пропустили по второй и запустили вилки в яичницу. Тут-то Дрозд и поинтересовался:

– Ты вообще надолго?

И не дожидаясь ответа, пояснил:

– А то мы тут с мужиками ежегодную рыбалочку завтра организуем. Шаши и лыки, водовка, то-се... Гости приедут из столицы. Не хочешь поучаствовать, тряхнуть стариной?

– А где рыбалить-то будете? – лениво спросил Рыков, подцепляя кусок расползающейся тушенки.

– Да километров семь от города. Там у Киргиза дача, а у меня – банька, ха! Попаримся, в прорубь поныряем. Это тут, рядом, за Буграми...

«Вот! – понял вдруг Рыков. – Вот зачем я сюда приехал. Бугры...»

– А чего, – произнес он вслух, – мне вот только штаны ватные да шапку теплую – и хоть сейчас!

– Ну и ладненько! – обрадовался Дрозд, – Экипирую я тебя по полной программе, я ж все-таки прапором служил, ха! Ну что, еще по одной?

...Спустя два часа уже прилично поднабравшиеся друзья выбрались из дома – промяться и за добавкой. Не спеша прогулялись до бывшего «тридцать седьмого» магазина, ныне носящего красивое, как казалось, видимо, владельцу, название «Айгуль». Встретили пару знакомых – побазарили обстоятельно и со вкусом. Рыков заверил обоих, что обязательно зайдет, посидит. С этими людьми его ничего не связывало, и поэтому обещания он давал охотно и вполне искренне.

Потом Дрозд скрылся в стеклянной утробе «Айгули», получив от друга три тысячи рублей и наказ относительно качества покупаемой водки и закуски. Рыков же отошел на несколько шагов в сторонку, вынул из кармана черный пенальчик коммуникатора, набрал короткий номер и, дождавшись соединения, сказал:

– Егорыч, приветствую покорителей пространства. Послезавтра, часикам к двум по Москве, подгони нашего орла с полным комплектом по моим нынешним координатам и пройди еще семь километров на юго-юго-запад, к Волге. Там, у приречных холмов, несколько дачек стоит, баня, ну, и на льду рыбаки будут. Встанешь за тучкой – и жди свистка. Все понял?

– Так точно, Сергей Павлович! – забился в коммуникаторе басок Егорыча. – Одно «но» есть... Времени-то в обрез, так что можем задержаться, если метеоусловия подкачают.

– А ты с запасом стартуй. Поднимись на тридцатку – и вали до самого Урала по разреженке. Егорыч, мать твою, тебя что, учить надо?! – неожиданно рассвирепел Рыков.

– Виноват, Сергей Павлович, страхуюсь по привычке...

– Страхуется он... Я тебя так застрахую – весь страх отвалится!

– Не волнуйтесь, Сергей Павлович, все сделаем в лучшем виде.

– Вот так бы сразу, – голос Рыкова помягчел, – ну все, привет семье. Конец связи...

* * *

– Рафкат! Рафкат! – монотонно звучал в наушниках голос диспетчера. Наконец он не выдержал и рявкнул: – Борт 1247! Ответьте башне!!

– А... – пилот транспортного Ми-8 Рафкат Сумгатуллин очнулся, глянул на приборную доску и принялся выравнивать вертолет, зачастив в ларингофон: – Коляныч! Коляныч! Я тут! Все норма, только... Коляныч, я НЛО видел!

– Ты бухой там, что ли? – с тревогой в голосе поинтересовался диспетчер.

– Да какой там... Правда, честно, бля буду – НЛО! Огромное такое, черное, на... на подводную лодку похоже! И с крылышками небольшими по бокам. Прет наперерез, я еле ушел!

– Рафкат, ты спокойно, спокойно давай... – диспетчер уфимского аэропорта Николай Зосимов бросил взгляд на монитор компьютера, посчитал метки бортов, находящихся в воздухе: – У нас тут никаких...

– Я тебе Богом, матерью, детьми клянусь – видел! – Рафкат облизнул пересохшие губы: – И знаешь... на носу у него... у НЛО то есть... Там орел! Двуглавый, как на гербе нынешнем, белый такой... Честно! Ну ты что, меня не знаешь, что ли?!

– Рафкат, я тебе повторяю: наши радары видят только штатные борта. Давай-ка, братан, как сядешь в Салавате, зайди в санчасть, о-кэ?

– Зайду... – буркнул Сумгатуллин и со страхом вгляделся в серую мешанину из рваных осенних туч, расстилавшуюся перед тупоносой мордой Ми-8...

* * *

Рафкат все же соврал. Орел был не белый, а серебряный. И диспетчер ошибся – монитор показал ему не все объекты, находящиеся в зоне слежения уфимского аэропорта.

Дирижабль «Серебряный орел», флагман и единственная пока единица воздушного флота, созданного на секретной верфи проекта «Черный снег», на крейсерской скорости рвал пространство над Южным Уралом.