Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

– Не проливай крови, девочка, – повторяет она, вновь и вновь обучая Гриз держать равновесие и оберегать кожу, и приземляться мягко, не обдирая коленей и рук. – Не проливай своей крови. У нас не как у магов, получивших Дар как Печать. Дар варга течёт в крови. Кровь – то, что роднит нас с землёй и со зверями. Это её голосом ты говоришь с ними. Но когда проливается кровь варга…

– Что случается тогда, бабушка?

В быстрых пальцах мелькает игла. Ныряет в ткань, стягивает края льна. Целит ткань, будто время – раны. Опасно посверкивает, искушая: ещё чуть-чуть – и по пальцах в ожогах и старых шрамах сползет первая алая капля. Запретная капля.

– Звери теряют рассудок. Они не должны чуять кровь Пастыря. Для них это словно сотня голосов, что взывают к ним одновременно. Ты носишь с собой зелье?

В кармане у груди, с детства. Моток ткани, чтобы закрыть порез, останавливающее кровь зелье. С примесями душистых трав, чтобы перебить запах.

– Хорошо, девочка. Так мне спокойнее.

– Я не понимаю, бабушка. Твои шрамы… ты тоже проливала кровь? И ведь бывает так, что животное кусает или царапает. Когда оно больное. Или вот если…

– Верно.

– Но значит, мы все нарушаем запрет?

– Нет, девочка. Потому что мы пытаемся сразу же заглушить запах своей крови. Потому что успокаиваем зверей. Потому что не пользуемся тем, чем могли бы.

Голос из внутренней крепости отдаляется, гаснет. Даёт место другим голосам – возбуждённым, обсасывающим новость – «Он явился!»

Голоса мечутся между мусорных, обшарпанных, неухоженных домов. Изливаются из окон с треснутыми стёклами. Привизгивают от экстаза – на порогах храмов.

«Он вернулся, явился, наконец пришёл…»

В голосах – сладкое предвкушение тайны.

– Своими… своими глазами видела!

Гриз перетекает с места на место, останавливается у храмов, у прилавков, у подмостков театров. Ищет место в гостиницах и меблированных комнатах – но цены в последние дни взлетели до небес.

Со слухами получше: город пропитан восторженными шепотками о том, прошлой ночью он прошёл по Почтовой… а в ночь перед этим – по Ручейной… что он снова спасает людей.

– От чего?

– Так от этих же, уродов, которые алапардов тут на всех натравливают. Ну, этих, варгов-преступников, или кто они там. Которые в зверинцах по всей Кайетте куролесят.

Гриз берёт след. Идёт по тоненькой, ведущей к предыдущим ночам ниточке слухам. О жутких варгах, которые нападают на людей и на храмы. Очаровывают алапардов и приказывают им убивать. О двух… нет, четырех… да что там, десяток жертв точно был! А как появился Он – тут всё и закончилось.

– Странно. Я этого не зна… вернее, этого не было в газетах.

– Ха! Да наш мэр-то, Сирлен Тоу, скорее удавится, чем такое кому расскажет!

Янист Олкест тоже охотится, но отдельно от неё. Красивым юношам всегда охотно рассказывают новости, и их легче пускают на постой.

Если бы ещё от Тербенно можно было отделаться так же легко. Но неуёмный законник всё мелькает в своём капюшоне, повторяет каждый её поворот, заходит с ней в храмы – и маскируется так же успешно, как яприль на фоне загона. Интересно, теперь-то он её в чем подозревает? В растлении невинных женихов своих сотрудников? Или в том, что она – из тех самых варгов, которые тут нападают на храмы и пытаются убивать людей?

Гриз Арделл она незаметно сворачивает на Большую Торговую. Маленький ритуал каждый раз, как она приезжает в город. Повторить путь. Их путь того дня.