Пастырское богословие, т.2

Кроме наставлений, имеющих отношение к воспитанникам старой духовной школы, мы имеем наставления и пожелания, обращенные к воспитанникам современной духовной школы. Они даны в слове Святейшего Патриарха Алексия, произнесенном в храме Духовной Академии в Ленинграде 6 декабря 1949 года. Приводим это Слово с небольшим сокращением.

«Православный русский народ, говорит Святейший Патриарх, истомился в искании истинно добрых духовных пастырей. Их, верим, немало и теперь, но далеко не так много, как бы хотел православный русский народ и сколько их нужно для блага и процветания нашей Православной Церкви. Поэтому, молясь здесь вместе с теми, которые со временем будут пастырями, которые теперь готовятся быть пастырями, русский народ с особой любовью смотрит на них, как на будущую надежду Церкви, как на будущих пастырей, чуждых того соблазна, который в недавнее время, как ураган, ворвался в нашу Церковь, к которому были, к сожалению, причастны многие и многие пастыри…

Православный русский народ очень тонко умеет узнавать и ценить истинного пастыря. Его не соблазняют и не вводят в заблуждение драгоценные камни, сияющие на митрах и крестах многих нынешних священников; он желает видеть пастырей, украшенных блеском душевных качеств, желает видеть сияние души пастыря; он желает видеть пастыря человеком высоких духовных достоинств; русский народ желает видеть пастыря отцом, который проникнут любовью к нуждам паствы; он идет к священнику и ждет услышать от него слово спасения, как ему спасти душу, как ему направить свою жизнь, чтобы привлечь к себе благодать Господню, как ему преодолевать трудности жизненные, как справиться со своими скорбями, недугами, немощами, как беречься от падений греховных.

Вот что желает он получить от пастыря. Он не верит громким словам иного пастыря–проповедника, словам, в которых не слышно голоса Священного Писания и святых отцов, но в которых обильно рассыпаны земные слова земных художников, слова и речи таких проповедников не проникают в сердце русского православного человека. Он ждет от пастыря разъяснения Слова Божия, ждет, чтобы пастырь в проповеди своей указал ему путь, по которому ему надлежит идти, и тогда к такому пастырю открывается его сердце. Пасомые простят иному пастырю некоторую, быть может, сухость и суровость, которые свойственны иным характерам, простят ему и даже его слабости, но никогда русский православный человек не простит священнику неверия или даже неблагоговейного, небрежного, формального исполнения своих пастырских обязанностей.

Вот, возлюбленные отцы и братие, с какими мыслями приходят верующие люди в дом Божий, надеясь увидеть в его стенах добрых пастырей и отцов; и поэтому, я полагаю, и для нас таков должен быть истинный пастырь и попечитель душ человеческих.

У пастыря два священных долга: это молитва и подвиг. Молитва и подвиг это как бы два крыла, которые возносят пастыря от земли в область небесного. Молитвой он сопровождает каждое свое священнодействие в храме, молитвой он и дома приготовляется к совершению Божественной службы. И чем углубленнее бывает эта уединенная молитва, чем истовее он совершает свое келейное правило, чем точнее он выполняет требования, установленные Церковью, тем действеннее бывает сила его священнодействий.

И русский православный народ хорошо разбирается в том, молится ли пастырь, совершая то или иное молитвословие, или только внешним образом исполняет написанное в книгах.

Затем подвиг сопровождает всю жизнь пастыря. Пастырь всего себя должен отдать своему высокому служению; он должен точно исполнять уставы и правила Святой Церкви; должен строго соблюдать установленные Церковью посты, показывая этим пример своим пасомым. Подвигом он должен освещать весь путь свой пастырский, должен жить не для себя и даже не столько для своей семьи, сколько для паствы. Вы скажете мне на это, что подобное отречение от мира и всецелое предание себя подвигу есть почти монашество. Да! Пастырство и монашество это два родных брата, два пути, которые сходятся; как тот, так и другой путь требуют от человека отрешения от себя и непрестанного подвига. Если Святая Церковь благословляет пастырю иметь семью, то только для того, чтобы он имел утешение в своей многообразной пастырской деятельности. Он приходит из храма в свой дом, и здесь его встречает покой семейный и окружают заботы близких. И благо тому пастырю, который умеет поставить семью свою на высоту духовной жизни, у которого семья домашняя Церковь; горе не тому пастырю, который и сам ищет мирских развлечений, и семью свою увлекает на путь мирских соблазнов: он очень скоро почувствует опасность таких увлечений.

Подвиг пастыря должен заключаться и в том, чтобы отрешиться от прелестей и утех мира, и если пастырь не свободен от этого соблазна, это признак, что у него нет истинного пастырского духа.