Пастырское богословие, т.3

Пред священнодейственной пастырской властью, вечной, всемирной по объему и вышечеловеческой по существу, смиренно преклоняются все, так как она возвращает невинность виновным и изглаждает грехи силою заслуг Христовых по слову пастыря. Пастырь уполномочен тайнодействиями торжественно заключать мир между виновным человеком и оскорбленным Богом (2 Кор. 5, 18,19), возвращать человеку достоинство сыновства Богу, полагать на весы Божий закон и человеческие дела и склонять небо к сообразованию с пастырским судом о кающемся. Если при совершении таинств пастырю приходится являться в ореоле всеобщего ходатая и предстоятеля пред Богом, то как он виновен, если недостойно и механически выполняет свои действия. Какое несоответствие, когда он, земной ангел, при совершении Святых таинств, рассеян и позволяет себе легкомыслие или, хуже, маловерие.

Таким образом, пастырь, приступая к всякому тайнодействию (Евхаристии, исповеди, крещению и проч.) должен быть соответственным образом настроен. Если у него нет этого настроения, он обязан силой напряжения духа, сокрушения сердца, пламенной молитвой, исповедью поднять свое настроение на благодатную высоту тайносовершителя, чтобы быть достойным святого места и не подпасть сугубому осуждению.

Глава III. Пастырь — душепопечитель

1. Сущность пастырского душепопечения

а) О пастырском осуждении

Способ воздействия на волю грешника Господь показал пастырям в известной евангельской истории о грешнице, уличенной в прелюбодеянии (Ин. 8,3–11). Преступница, видимо, была обручена другому, девица, взятая при совершении греха и наличии законного мужа. На вопрос фарисеев, что сделать с нею, Спаситель кротко и просто сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень».

Подобно искре эти слова зажгли совесть обличителей, она жгуче запылала, начала жечь их и заставила постепенно разойтись. Осталась одна женщина и Спаситель.

Женщина, перенесшая муки и страдания при публичном обвинении в позорном грехе, горько раскаивалась. Господь отдал ее на суд ее личной совести, а Сам не осудил и лишь сказал: «И Я не осуждаю тебя, иди и впредь не греши» (Ин. 8,11).

Здесь мы видим, как Господь вопрос о грешнице из сферы наличного момента переносит в сферу всечеловеческой жизни, где идет вековая борьба между добром и злом. Безвозвратно осудить человека даже за явный грех значит предварительно осудить самого себя. Кто может поручиться за то, что не совершит такого же греха? Не имеющий права сказать этого в отношении себя не вправе бросать камни на могущего обновиться и очиститься. Возможность обновления с человеческой стороны достигается покаянием, с благодатным рождением водою и Духом. Покаяться значит отказаться от своевольной жизни и признать волю Божию. Призыв «покайтесь» (Мф. 3,3) равносилен словам: перемените свои мысли, основную точку зрения и сделайте собственной волю Божию, переоценив свои жизненные воззрения.

За коренной переоценкой следует подданство Христу Спасителю, угрызение совести и раскаяние.

В речи о пастырском воздействии на грешника решению подлежит вопрос о пастырском осуждении. Конечно, христианский пастырь подчинен закону: «Не судите и не судимы будете» (Мф. 7,1) или: «Не обвиняйте, и вас не обвинят».

«Не о суде гражданском идет речь, — замечает проф. А. Некрасов, — в судебных процессах народ и ученики Господа могли еще принимать участие, но в окончательных приговорах — никакого. Следовательно, здесь «сужу» употреблено не в юридическом смысле, а в смысле суда совести, суда нравственного»[80].

На основаниях чисто научного свойства мы должны заключить, что Спаситель положительно запретил всякому истинному христианину обвинять кого бы то ни было в нравственном смысле. В то же время мы знаем, что пастырю дано право духовного суда над пасомыми. По воскресении Господь сказал Своим ученикам: «Кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20,22–23).

Христиане имеют еще заповедь о бесконечной готовности прощать все ошибки своего брата (Мф. 18,21–22), вместе с заповедью «обличать согрешающих», а о непослушных «сказывать церкви» (Мф. 18,15–17). Под церковью по святоотеческому разумению следует понимать пастырей. Им дано право свидетельствовать о согрешающих, вразумлять их. Осуждают таковых не пастыри, а сами согрешающие судят себя нежеланием иметь нравственное просветление.

Святой Афанасий Александрийский говорит: «Мы не должны осуждать, когда видим кого согрешающим. Ибо тот же самый, если отойдет от нас на десять шагов, то мы уже не знаем, что он сделал для Бога или что с ним сделает Бог. Иуда предатель на рассвете четверга был со Христом и с учениками, а разбойник находится между злодеями и человекоубийцами. Настал пяток, Иуда пошел во тьму кромешнюю, а разбойник переселился в рай. По сей причине не должно осуждать человека, Отец суд отдал Сыну (Ин. 5,22)»[81].