Пасынки Джихада

Я Шарипа понимаю, чувствует он себя сейчас очень неловко. Он гость, хозяин его соплеменник, а я вообще не пойми кто. Отношение ко мне: как минимум порицает меня за крайнюю бестактность. Это только как минимум. Вообще, за такие вещи, по их понятиям, надо бы сурово наказать...

Но по факту — он мой боец. Обязан лечь костьми, но выполнить любое мое задание. Критиковать меня ему никто не поручал. Да это и небезопасно, как он мог сам только что убедиться...

Поэтому понятно его желание «разрулить» ситуацию.

— А что там с сыном?

Да так, если разобраться — ничего особенного. Нормальное отцовское огорчение, все через это проходят. Султан (это сын) пришел домой в четыре утра, и пахло от него пивом и сигаретами! Сказал, что уехал по делам, а сам гулять с друзьями наладился.

Вернулся, хотел незаметно прокрасться к себе в комнату, но Арсен — старый вояка, его не проведешь. Короче, поймал с поличным. Ну и воспитывал целый час. Тут работа стоит, надо делом заниматься (Шарип показал на три иномарки, стоявшие в гараже), а он дурью мается...

— А сколько лет сыну?

— Двадцать четыре...

— Понятно. Ты сказал, что он тачки «маклюет»... Только ремонтом занимается или как?

— Ну, сам понимаешь... — Шарип подмигнул мне и усмехнулся. — Короче, как обычно...

Все понятно. «Как обычно», это значит занимается краденными тачками. Один из основных видов бизнеса вайнахов в данном регионе. Парню двадцать четыре, пиво пить и курить — ни в коем разе! А угнанные машины перебивать — пожалуйста. Такие вот затейники.

Но это, в общем-то, их дела. Меня больше практический аспект интересует. Если малыш занимается таким бизнесом, значит, знаком с соседскими товарищами, которые занимаются тем же.

— И где сейчас Султан?

— Спит. Он только в пять лег. Разбудить?

— Ни в коем случае. Хорошо, что спит, не надо, чтобы он меня видел. Как проснется, поговори с ним.

— Насчет «мерса»? Скажу, он все сделает. Ты не беспокойся насчет этого...

— Но теперь это надо сделать немножко по-другому. Сейчас мы с ребятами закончим, потом вернемся к этому.

Я объяснил нашим дагам: обстановка сложная, придется до вечера посидеть в убежище. Они уже поняли, что убивать их не будут, но при моем сообщении здорово приуныли. Была у них надежда, что я их сразу отпущу. С чего они это взяли, я не понял, но по глазам видел — была.

— Более того, — я решил усугубить ситуацию. — Усиление будет трое суток. Если у меня не получится найти до вечера «пустой» маршрут для вашего вывоза, придется вам тут торчать все три дня. Но я постараюсь сделать все сегодня. А тачку вам вернут, вы не беспокойтесь. Маленько переделают — потому что она в розыске, но обязательно вернут. Сейчас вам дадут помыться, покормят, потом спустят в подвал. Ведите себя нормально, и не будет никаких проблем.

Вижу, даги мои слегка приободрились, головами закивали, парой фраз перекинулись... Наивные! Такие большие, а такие доверчивые. Я вам показал свою «связь», сам нарисовался перед вами, а теперь отпущу?!

Да, чего я с ними вожусь, лишние слова говорю и ножкой дрыгаю? Они мне будут нужны сегодня вечером, для работы. Возможно, даже после обеда, это уже как кость ляжет. И при этом они должны будут какое-то там расстояние пройти пешочком на глазах у прохожих, с непринужденным видом...

В общем, люди Шарипа занялись дагестанцами, а мы с ним закруглили вопрос по «мерсу».

— Сделаем так. Я подыщу укромное место. Сам перегоню туда «мерс» и скажу тебе, где это место. Ты переговори с Султаном, пусть пригласит каких-нибудь иногородних знакомых, которые этим занимаются. Только не дальних, а тех, что поближе. Например, из Георгиевска, Железноводска или Минвод. Если у него там есть такие кореша, это было бы в самый раз.

— Зачем лишний раз рисковать? — возразил Шарип. — Пусть стоит, занимайся своими делами. Отсюда и заберут.

— Напротив, мы рискуем, пока это стоит здесь, — я кивнул в сторону «мерса». — Ты не обольщайся особо, что уже два раза проверяли. Прийти могут в любой момент.

— Хорошо, сделаем, как ты сказал.

— Еще мне нужен бинокль...

Шарип вздохнул и принялся чесать репу. Знаю я этих товарищей как облупленных, сам таких готовил. Это нам нельзя ничего такого при себе иметь, чтобы при возможном контакте с органами не возникла даже тень подозрения. А у этих ребят, если уж на руках у них стволы и гранаты, запросто может быть бинокль или даже прибор ночного видения. Хотя бы для того, чтобы посадить наблюдателя на чердак и круглосуточно держать под контролем подступы к пункту дислокации. В данном случае — подступы к усадьбе Арсена.

Я, конечно, рискую, собираясь носить с собой бинокль. Но риск этот оправдан. В ближайшие три часа нам предстоит заниматься наблюдением со стороны, так что «стекла» очень даже пригодятся.

— Ну, я не знаю... У нас наблюдатель...

— Я в курсе. На чердаке?

— Зачем на чердаке? Окна высокие, улицу хорошо видно. Ходит один, по графику, из комнаты в комнату, смотрит...

— Так забор же заслоняет!

— Если коленями на подоконник встать — не заслоняет.

— Мне на три-четыре часа. Потом верну. Очень надо!

— Хорошо. Дам я тебе бинокль.