Пасынки Степи

Аманжол, не оглядываясь ни на кого, побежал. Бежал, спотыкаясь в темноте о лежащие ветки и падая лицом вниз. Бежал, утирая слезы рукавами куртки. Только утром смог найти дорогу до общаги. Весь грязный с головы до ног, он прошел в свою комнату и не раздеваясь, просто рухнул в койку.

Ему удалось забыться всего на несколько минут. Потому что его разбудили, резко подняв с подушки. Вокруг стояли злые и обеспокоенные афганцы.

– Где Хасан!? Почему к нам сразу не пришел!?

Весь девятый этаж пришел в движение. Но не веселое, обычное, как вечерами. А напряженное, резкое. Шумно раскрывались двери. Серьезные, хмурые мужчины рассовывали по карманам ножи, у кого-то проглядывались стволы. Бесцеремонно, даже жестко затолкнули Аманжола в машину. Долго бродили по лесу в поисках места, откуда бежал напуганный студент.

Отчаянный крик вырвался у всех афганцев, когда еще издалека увидели забросанный ветками небольшой холм у дерева. Плача, голыми руками они разрывали мягкую землю. Когда показалась голова, то очень бережно, как будто Хасан еще живой, очистили лицо от земли. Также осторожно, словно это хрупкий предмет, вытащили тяжелое тело из неглубокой ямы. Не стыдясь своих слез, все афганцы плакали, стоя у тела друга.

Только глаза Аманжола были сухими. Может он выплакал все слезы, когда одиноко бежал в лесу в поисках выхода? А может он был настолько напуган, погружен в свой страх, что ни что другое его больше не волновало?

Когда в тот же день в общаге афганцы дали ему в руки пистолет и спросили, пойдет ли он с ними мстить, то он испуганно помотал головой, у него нервно задрожали руки. Аманжол убежал к себе в комнату. Там он быстро собрал вещи. И тем же вечером умчался на поезде к себе в Казахстан. Дома он все рассказал матери. Так и остался на родине. Учился уже в местном ВУЗе.

Через несколько лет он узнал, что произошло. Афганцы никому не платили за «крышу». Местная братва решила их наказать. Поэтому и было устроено похищение Хасана. После пошли просто убийства. Доброго, безобидного Гулама зарезали прямо у дверей общежития, когда он возвращался из магазина, нагруженный продуктами для всех земляков. Остальных отстреливали. Кто-то сбежал.

Аманжол все попытался забыть. Все. Серое спокойное лицо Хасана с перерезанным горлом. Осуждающий взгляд Гулама, протягивающего пистолет. Все. Что повезло ему, что у бандита и у него самого оказалось одно имя. И что у главаря мама казашка. Наверное, тому мама рассказывала анекдот про то, что казахов нельзя брать в плен и допрашивать, а сразу нужно расстреливать, иначе родственником может оказаться. А может благородство хотел произвести бандит среди своих в ответ на благородство, жертвенность Хасана? И что никогда не выдал бы Хасан местонахождение героина, и тем более не отдал был, подставив своих земляков. Это противоречило его природе.

Но самое главное – Аманжол пытался забыть свои последние слова Хасану.

Поэтому никогда не возвращался в тот город.

Уже взрослый, когда зрелым, состоявшимся мужчиной Аманжол приходил в караоке и листая список, ему попадалась песня «Доктор Петров», то он быстро и нервно перелистывал на другую страницу. Если слышал ее в заведении, то неожиданно для всех резко покидал место. Он не мог ее петь и не мог ее слушать в обществе.

Он слушал эту песню только один раз в год. Ежегодно в конце августа он в одиночку напивался коньяком, заказав себе для закуски афганский плов. Пьяный, лежа на кровати, и уставившись открытыми глазами в потолок, он слушал «Доктор Петров». Бесчисленное количество раз Наталья Сенчукова напевала своим тонким голоском эту песню и на пятом-шестом прослушивании ему уже казалось, что мелодия со словами льется откуда-то сверху. Где, он надеялся, сейчас обитают афганцы.

***

Нельзя возвращаться в те места, где ты был особенно счастлив или несчастен. Прошлое настигнет тебя, когда ты к этому не готов. И оно будет больно бить по самым уязвимым местам. А затянувшиеся раны снова будут кровоточить.

Аманжол почувствовал, что Сарайшык и его прошлое связаны между собой. Что покой он может найти в месте древней силы. И очень сильно испугался этому осознанию. Как когда-то, когда попал в руки к бандитам вместе с Хасаном. Любая мистика ошеломляет. Почему я, почему это именно со мной? – испугано такие вопросы себе задавал Аманжол.

В зрелом возрасте любые перемены принимаются с трудом. Это в молодости, в юности изменения ассоциируются с интересными приключениями, положительными событиями. Да и просто легко воспринимаются. Думаешь, что все еще успеешь, что все наладится. В зрелости же перемены пугают, они нарушают устоявшийся, созданный тобой порядок. Переезды в другой город, смены работы, даже пусть в лучшую сторону, не так сильно впечатляют. С возрастом хочется покоя.

А столкновение с мистикой, необычным явлением в зрелом возрасте тем более очень сильно пугает и выбивает из привычной колеи.