Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2

Они прошли бодрым шагом полторы мили по широкому туннелю. Дорога была умеренно оживленной – путники, носильщики, иногда ручные тележки. В маленьком портшезе высокомерно раскачивался ученый, несли его четверо рослых прислужников, а впереди шествовал старшина корабельной полиции, разгоняя с дороги простонародье. Через полторы мили дорога привела их к родной деревне – просторному отсеку в три палубы высотой и, пожалуй, вдесятеро шире. Тут их пути разошлись. Хью направился к себе в кадетскую казарму, где обитали неженатые парни, не пожелавшие жить с родителями. Он вымылся и пошел в каюту своего дяди, у которого работал за еду. Тетка покосилась на него в дверях, но промолчала, как и пристало женщине.

– Привет, Хью! – поздоровался дядя. – Все исследуешь?

– Доброй еды, дядя. Исследую.

Дядя, уравновешенный и разумный человек, благодушно полюбопытствовал:

– Где же ты был? Что нашел?

Тетка молча выскользнула из комнаты и вернулась с ужином, который поставила перед племянником. Хью набросился на еду; ему и в голову не пришло поблагодарить. Он прожевал кусок, прежде чем ответить.

– Высоко. Мы добрались почти до невесомости. Мут мне чуть голову не снес.

Дядя усмехнулся:

– Ты найдешь свою смерть в этих проходах, парень. Лучше бы тебе побольше интересоваться моим делом, пока я не умер и не уступил тебе место.

На лице Хью выразилось упрямство.

– Разве вам самому не любопытно, дядя?

– Мне? Ну, я порядком успел полюбопытствовать в молодости. Я прошел весь главный проход туда и обратно. Проходил прямо сквозь Темный Сектор, где муты наступают на пятки! Видишь этот шрам?

Хью кинул рассеянный взгляд. Он видел шрам много раз и наслушался этого рассказа до тошноты. Одна вылазка в глубину Корабля – тьфу! Он хотел побывать всюду, увидеть все и понять сущность вещей. Эти верхние уровни – зачем Джордан создал их, если человеку не дозволено забираться так высоко?!

Однако он оставил свои мысли при себе и продолжил трапезу. Дядя сменил тему.

– Я собираюсь сходить к Свидетелю. Джон Блэк утверждает, что я задолжал ему трех свиней. Хочешь пойти со мной?

– Ну, нет, наверное… Хотя подождите… Я пойду.

– Тогда поспеши.

У кадетских казарм они задержались, чтобы Хью отпросился.

Свидетель жил в маленькой вонючей каюте, дверь которой выходила в Общий Зал как раз напротив казарм; там его мог видеть всякий, кому понадобится его помощь. Они застали его сидящим в дверях и ковыряющим в зубах пальцем. Ученик Свидетеля, прыщавый подросток с напряженным близоруким взглядом, сидел на корточках позади.

– Доброй еды! – сказал дядя Хью.

– И тебе доброй еды, Эдард Хойланд. Пришел по делу или просто поболтать со стариком?

– И то и другое, – дипломатично ответил дядя Хью и изложил свою проблему.

– Так? – сказал Свидетель. – Что ж – в контракте ясно сказано:

Отдал Эду Черный Джон
Десять бушелей овса.
Ожидал в уплату он
Двух грядущих поросят.
Как дозреют поросята —
Джон свою получит плату.

Подросли свиньи, Эдард Хойланд?

– Порядком, – признал дядя. – Но Блэк требует трех вместо двух.

– Передай ему – пусть чуток остынет. «Свидетель сказал свое слово». – И он засмеялся тоненьким голосом.

Потом они посплетничали пару минут, Эдард Хойланд углубился в рассказ о своих последних делах, желая удовлетворить ненасытную жажду подробностей, которую он знал за стариком. Хью сохранял пристойное молчание, пока старшие разговаривали. Однако, когда дядя собрался уходить, он произнес:

– Я останусь ненадолго, дядя.

– Э? Как хочешь. Доброй еды, Свидетель.

– Доброй еды, Эдард Хойланд.

– Я принес вам подарок, Свидетель, – сказал Хью, когда дядя отошел за пределы слышимости.

– Дай взглянуть.

Хью вытащил упаковку табака, которую предусмотрительно взял в своем шкафчике в казарме. Свидетель принял ее без благодарности и перебросил ученику, чтобы тот припрятал.

– Зайди, – пригласил Свидетель, потом обратился к ученику: – Эй, ты! Принеси кадету стул. Ну, парень, – продолжил он, когда они уселись, – расскажи мне, чем ты занимаешься.

Хью принялся рассказывать, как можно подробнее описывая приключения последнего похода, а Свидетель, не переставая, ругал его за неспособность запомнить все, что он видел.

– У вас, молодых, нет никаких способностей, – твердил он. – Никаких способностей! Даже этот тупица, – он кивнул в сторону ученика, – даже у него их нет, хоть он и в двадцать раз толковее тебя. Ты не поверишь, он и тысячи строк за день всосать не может, а надеется сесть на мое место, когда меня не станет. Да когда я был учеником, я эту тысячу строк читал про себя на сон грядущий, как колыбельную. Бурдюки вы дырявые – вот вы кто!..

Хью не спорил со стариком, но все равно пришлось долго ждать пока он выговорится. Наконец тот спросил:

– Так ты хотел задать мне вопрос, парень?

– Вроде того, Свидетель.

– Ну так задавай. Что ты мямлишь?

– Вы когда-нибудь забирались наверх так высоко, где уже нет веса?