Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2

– Дэвид Маккиннон, то, что вы сказали, несомненно, кажется вам исполненным мудрости. И тем не менее ваша речь дика и плохо продумана. Я считаю необходимым указать на ряд допущенных вами искажений фактов. Ковенант – вовсе не предрассудок, а всего лишь временный пакт, заключенный теми же революционерами из чисто прагматических соображений. Они хотели с его помощью обеспечить максимально возможные свободы для каждого человека.

Сами вы тоже пользовались этими свободами. Вам разрешались любые поступки, вы могли жить как хотели при условии, что не будете приносить вред остальным. Даже действие, запрещенное законом, нельзя было бы поставить вам в вину, если бы государство не смогло доказать, что оно нанесло ущерб или вызвало опасность нанесения ущерба определенному лицу.

Даже если кто-либо намеренно и целенаправленно наносит кому-то ущерб, как это сделали вы, государство не считает себя вправе прибегать к моральному осуждению человека, а тем более к его наказанию. Для этого у нас нет ни нужной мудрости, ни желания вызвать цепную реакцию несправедливостей, которые всегда сопровождают моральное принуждение и ставят под угрозу всеобщую свободу. Вместо этого осужденному предоставляется выбор между психологической перестройкой, которая должна устранить тенденцию причинять вред другим людям, и отчуждением его от государства путем высылки в Ковентри.

Вы жалуетесь, что наш образ жизни тускл и неромантичен, намекая, что мы лишили вас душевных волнений, на которые вы считаете себя вправе. Вы свободны придерживаться любых взглядов и высказывать свою эстетическую оценку нашего образа жизни, но не можете ожидать, что мы станем жить так, как вам хочется. Вы свободны искать опасности и приключения, если уж очень хотите, – ведь опасности действительно существуют. В экспериментальных лабораториях, например. А как трудно живется исследователям в горах Луны, а сколько людей гибнет в джунглях Венеры – но сами вы не имеете права подвергать нас опасности, опасности, причиной которой является единственно ваш бешеный нрав.

– Не делайте из мухи слона, – презрительным тоном отмахнулся Маккиннон. – Можно подумать, будто я кого-то зарезал, а я всего лишь ударил по носу человека за то, что он меня оскорбил!

– Я разделяю вашу эстетическую оценку этого индивидуума, – ровно продолжал судья, – и даже лично испытываю удовольствие от мысли, что вы ударили его, но ваши психометрические тесты показывают, что вы считаете себя вправе давать моральную оценку своим согражданам и полагаете, что можете лично исправлять их ошибки и даже наказывать их. Вы опасная личность, Дэвид Маккиннон, вы опасны для нас всех, ибо мы не можем предвидеть, какой вред вы нанесете в следующий раз. С социальной точки зрения ваши заблуждения делают вас таким же безумным, как Мартовский Заяц.

Вы отказались от лечения – поэтому мы лишаем себя вашего общества, мы изгоняем вас, отныне мы с вами в разводе. Отправляйтесь в Ковентри!

Он обратился к приставу:

– Уведите его.

Маккиннон смотрел в лобовой иллюминатор большого транспортного вертолета, и сердце его трепетало от возбуждения. Вот он! Наверняка эта черная полоса вдали именно он и есть! Вертолет подлетел ближе, и Маккиннон убедился, что это действительно Барьер – таинственная непроницаемая стена, отделяющая Соединенные Штаты от резервации, известной под именем Ковентри.

Конвоир отложил журнал и проследил за его взглядом.

– Почти прибыли, – сказал он с облегчением. – Теперь уже совсем скоро.

– По мне, так чем скорее, тем лучше.

Стражник посмотрел на него с усмешкой, но неприязни во взгляде не было.

– Не терпится попасть туда?

Маккиннон вскинул голову:

– Вы еще не привозили сюда никого, кто так сильно хотел бы пройти через Врата?

– Ммм… возможно. Хотя все так говорят. Никто не проходит через Врата против собственной воли.

– Что касается меня, то я действительно так считаю!

– Все так считают. Только почему-то большинство скоро возвращается назад.

– Слушай, а может, ты мне расскажешь, как там у них за стеной?

– Извини, – охранник покачал головой, – Соединенных Штатов их дела не касаются. И тех, кого они нанимают на работу, – тоже. Подожди немного, скоро сам все узнаешь.

Маккиннон слегка нахмурился:

– Странно все это… Я пытался узнать, но не нашел никого, кто признался бы, что знает, каково там – внутри… Значит, говоришь, кое-кто уходит отсюда обратно?.. Тогда тем более кто-то должен обязательно проболтаться.

– Ну, с этим просто, – улыбнулся охранник. – При переориентации вводится подсознательный запрет обсуждать то, что с ними происходило там.

– Довольно подлый трюк. А по какому, собственно, праву правительство умышленно утаивает от меня и таких, как я, информацию, на что мы идем?