Патологоанатом. Истории из морга

В конце рабочей недели Эндрю отбыл в отпуск. В теплые края, оставив морг на Джун, и я была очень ей благодарна за то, что она отпустила меня в лондонскую командировку. Я прибыла в Лондон утром в субботу, 9 июля, прилетев туда из Ливерпуля. Самолет приземлился в семь часов, и это было намного быстрее, чем если бы я поехала поездом. В восемь я уже была в бывших казармах гвардейской артиллерии, где уже находилось много сотрудников моргов, по большей части, из Лондона и Южной Англии. Все необходимое для работы я привезла с собой: лицевую пластмассовую маску, специальную обувь и форму – я привезла ее на всякий случай. Захватила я с собой полотенца и туалетные принадлежности, понимая, что мне придется пробыть в Лондоне несколько дней. Всех нас поселили в один отель, но идти туда не было времени, и нам указали угол, куда можно было сложить вещи, а потом отвели в раздевалку, где мы и переоделись для работы.

Тела жертв были уже доставлены, и меня страшно поразило то, что вся система работала, как хорошо отлаженный часовой механизм. Сначала было проведено рентгеновское исследование всех трупов. Просвечивали их, не извлекая из мешков, чтобы обнаружить в телах опасные (например, шрапнель) или важные для расследования (например, фрагменты бомб) предметы. Исследование проводили рентгенологи в присутствии патологоанатомов. Местоположение каждого подозрительного предмета регистрировали, чтобы затем целенаправленно извлечь его из тела. После этого трупы аккуратно вынимали из мешков. После этого снова выполняли рентгеновское исследование, опять-таки в присутствии патологоанатома, чтобы удостовериться, что не было пропущено что-то важное.

Потом наступал наш черед. Техники и патологоанатомы работали вместе в четырех отсеках, где производились вскрытия. Каждая команда состояла из патологоанатома, двух техников морга, фотографа и сборщика вещественных доказательств из полиции, а также офицера антитеррористического отдела службы безопасности. Это было больше, чем при обычном патологоанатомическом исследовании, но приблизительно столько же людей участвуют в судебно-медицинских вскрытиях. Мы, техники, раздевали трупы, снимая с них одежду и украшения, их снимал фотограф, а затем эти вещи передавали опознавателям. Все было просто, если на трупе находился бумажник с личными документами, но в большинстве случаев с опознаванием возникали трудности.

Понятно, что я не могу входить во все детали этой работы, так как она очень деликатна – члены семей до сих пор оплакивают своих любимых, а выжившие жертвы – страдают от полученных ран. С моей стороны было бы очень жестоко слишком подробно об этом рассказывать.

Работа была очень напряженной. Она начиналась в семь утра и продолжалась до семи-восьми часов вечера. После окончания работы мы убирали помещение, готовя его к следующему рабочему дню. Я взяла с собой немного багажа, рассчитывая пробыть в Лондоне несколько дней, но прошло две недели, а я все еще была там. Все мы, работавшие в теснейшем контакте друг с другом, стали вскоре очень близкими друзьями: мы все жили в одной гостинице, вместе ели, вместе работали, а потом все вместе шли в бар, немного расслабиться и обсудить происшедшее за день, чтобы хоть немного сбросить напряжение. Именно там я познакомилась с Дэнни и Крисом, сотрудниками лондонского госпиталя «Метрополитен». Это были очень веселые и общительные менеджеры, которые совсем не походили на Эндрю. Соответственно, они по-другому относились к своим молодым техникам Джошу и Райану. Дэнни и Крис все время шутили и рассказывали о забавных случаях из практики. Они поддерживали нас, не девая упасть духом от работы. Мы приступили к исследованию больших фрагментов тел, затем меньших, передавая результаты и останки судебным антропологам. Время моей командировки истекло, и я вернулась домой.

Прошло шесть месяцев после террористического акта, я вернулась в муниципальный морг, и напряжение лондонской командировки постепенно отпустило меня. Но это были трудные месяцы, так как передо мной во весь рост встала непростая дилемма. Я была недовольна тем, что жизнь вошла в спокойную колею, или мне просто не хватало волнения от своего участия в очень важном и нужном деле? Новые возможности открылись, когда в «Метрополитен» появилась вакансия техника морга. Дэнни и Крис, помнившие меня по совместной работе в Лондоне, обратились ко мне и предложили это место.

Думала ли я о переезде? Хотелось ли мне работать в госпитале, а не в муниципальном морге? Хотелось ли мне учиться дальше?

На все три вопроса я давала себе утвердительный ответ. Да, да и еще раз – да. Это было разрешением дилеммы.

Я подала заявление и была принята на новую работу.