Патологоанатом. Истории из морга

Еще раз повторю: я воспользовалась временем, проведенным в монастыре, для того чтобы «подумать», и это действительно так. Я поняла, что у меня не было на это времени в моей суетной жизни, и разве не то же самое происходит со многими другими людьми? Я всегда думала, что могу войти в состояние «дзен», зашивая кожу мертвецов или спуская в раковину кровь. Я думала, что могу очищать мои мысли во время утренних пробежек, но я ошибалась. Это помогало мне лишь переваривать события прошлых дней. Я не могла отдалиться от своего положения настолько, чтобы по-настоящему его оценить.

Я вспомнила моего первого менеджера морга, Эндрю. Он был очень серьезен. Он очень редко сам вскрывал трупы, занимаясь этим лишь в исключительных или интересных случаях, и как практикантка, которая ждет помощи от наставника, я часто возмущалась его поведением. Только теперь, по прошествии времени, оглядываясь назад, я могу лишь порадоваться тому бесценному опыту, который я тогда получила. Это было прекрасно, что тогда мне приходилось вскрывать трупы каждый день. За три года работы в муниципальном морге я научилась большему, чем другие техники учатся за десять.

Что же касается людей, с которыми я работала в «Метрополитен»… Наверное, все дело было в том, что они не привыкли к женскому обществу и вели себя не так, как я от них ожидала? Может быть, я просто стала слишком чувствительной после того, как резко изменила жизнь и уехала в Лондон, едва ли задумываясь, зачем я это сделала. После работы в Лондоне с жертвами теракта мой врач в Ливерпуле сказал мне, что у меня посттравматическое стрессовое расстройство, когда я пришла к нему с банальной ангиной. «Почему у меня должно быть ПТСР от работы, к которой я стремилась всю мою жизнь?» – подумала я тогда. Тем более что это была очень важная и нужная работа. Но теперь я думаю, что врач, наверное, все же был прав. За две недели в столице я почти не спала, я все время находилась на виду у журналистов в эпицентре самого крупного теракта из всех, какие нам всем пришлось пережить. Может быть потом, когда я вернулась в Лондон и работала вместе с Дэнни и Крисом, все эти впечатления снова всплыли в моем подсознании, но я просто не поняла этого?

Я думала и о своей работе в госпитале Святого Мартина, где мне приходилось больше заниматься отчетностью, чем вскрытиями, я вспоминала, как это меня раздражало. Тогда я этого не видела, но опыт канцелярской работы, организация похорон и прощаний, означал, что я достигла дна, и мне пора менять работу. Мне было больно общаться с моими коллегами-женщинами, так как они не поддержали меня после выкидыша в трудной ситуации. Но, наверное, в этом не было ничего личного? Может быть, они просто не знали во всех подробностях, о том, что со мной тогда происходило?

Все это я отчетливо увидела под другим углом зрения, когда отдалилась от ситуации на достаточное расстояние. Увидела и отпустила прочь.

Мои наблюдения за отношениями Томаса и Тины – двух профессионалов, работающих с мертвыми – за их счастливым браком, вдохновили меня на то, чего никто до меня не делал, на создание сайта знакомств для сотрудников моргов. Мама помогла мне придумать название сайта: «Встреча намертво». Я понимала, что некоторым эта идея покажется отдающей черным юмором, а другим – забавной, но я была довольна – это была моя дорога, мой путь. Вдохновение сыпалось на меня со всех сторон, и я понимала, что то, что происходило со мной до сих пор, происходило, как говорится, «не просто так». Я следовала указаниям судьбы – я шла туда, куда она меня вела. Тогда же я начала вести блог, в котором хотела донести до всех, что я думаю о работе с покойниками, об отношении к смерти и о публичном выставлении человеческих останков. Я начала читать современные научные работы и даже нашла свою нишу в изучении странной связи между видом анатомических препаратов и сексуальными эмоциями (то есть связи между сексом и смертью). Я стала готовиться к защите магистерской степени и расцвела: на этот раз, не как луноцвет, но и еще не как цветок, раскрывающийся на солнце. Скорее, я могу проиллюстрировать свое состояние строчкой из Данте. Выходя из ада, он говорит: «Теперь мы вышли и снова видим звезды».