Патриарх Филарет. Тень за троном

Поверив полякам, что Филарет, вслед за своим зя тем и многими другими обиженными Шуйским представителями знати, хотел вырваться из-под власти царя Василия, мы должны были бы, по логике вещей, обвинить митрополита Ростовского в отвратительном злодеянии: принесении жизней и имущества паствы в жертву собственным политическим амбициям. Такая обвинительная спекуляция строится легко. Ростовчане, как и владимирцы, не желали покоряться самозванцу. К тому же ростовский воевода Третьяк Сентов, в отличие от И.И. Годунова, твёрдо стоял за Шуйского. Убеждать паству изменить царю Василию было опасно, тогда как тайные действия приносили дополнительный приз: ореол мученика, позволяющий при необходимости с честью вернуться в Москву, в лагерь сторонников Шуйского.

Скороустремительное нападение сторонников Лжедмитрня на Ростов уже объяснялось в литературе желанием тушинцев заиметь в своем лагере столь значительную персону, как Филарет, и противопоставить своего "патриарха" верному Шуйскому Гермогену. Остаётся приписать самому Филарету намерение попасть в "плен", чтобы объяснить злоковарными планами Романова удержание им ростовчан от бегства в Ярославль и очернить его память обвинением в пролитии невинной крови и коварной измене.

Картина эта нам интересна с точки зрения демонстрации возможностей логических построений в истории, стройных по форме, но ошибочных по существу. Такие схемы обычно отличаются от прозы подлинной истории тем, что не учитывают отдельные факты, которые и становятся камнем преткновения. Если схема строится на основе предполагаемого мотива героя (в данном случае Филарета), то, как правило, мотивы других действующих лиц не анализируются. А зачем, к примеру, сторонникам Лжедмитрия нужно было шумное и кровавое пленение Филарета в храме, если они заранее планировали "освятить" свои деяния его авторитетом?!

"Претыкаются" красивые схемы и на хронологических несоответствиях. По источнику — сообщению поляков в 1615 г. — Филарет направился в Тушино с целью добиваться избрания на престол Владислава. Но кандидатура польского королевича всплыла только через год после пленения Ростовского митрополита. Очевидно, сами поляки осмысливали мотивы Филарета в ретроспекции, исходя из его последующих действий.

Чтобы дать собственную оценку мотивов исторического героя с претензией на оригинальность и модную "обличительность", историкам необходимо свято соблюдать главное правило. Ни в коем случае нельзя учитывать оценку, данную герою и его деяниям современным им нравственным авторитетом! Эта оценка, чрезвычайно важная для участников исторических событий, страшно мешает историкам, любящим исключительно себя, выступать в роли Высшего судии.

В биографии Филарета авторитетнейшим источником являются две грамоты патриарха Гермогена от февраля 1609 г., в которых архипастырь полностью оправдывает поведение Романова. Более того, ставит его в пример. Грамоты были написаны в обстоятельствах чрезвычайных. Государство рушилось, духовенство бесстыдно служило самозванцу, дворянство воевало за него, горожане снабжали деньгами, селяне — припасами. В довершение бедствий взбунтовались московские воины во главе с Григорием Сумбуловым, князем Романом Гагариным и Тимофеем Грязным. На Масленице в субботу 17 февраля 1609 г. толпа уставших от братоубийственной войны дворян ворвалась во дворец, требуя от бояр "переменить царя Василия". "Бояре им отказали и побежали из Кремля по своим дворам". Тогда дворяне нашли в Успенском соборе патриарха Гермогена и вывели его на Лобное место, крича, что царь "убивает и топит братьев наших дворян, и детей боярских, и жён и детей их втайне, и таких побитых с две тысячи!"

— Как это могло бы от нас утаиться? — удивился патриарх. — Когда и кого именно погубили таким образом?

— И теперь повели многих наших братьев топить, потому мы и восстали! — кричали Дворяне.

— Кого именно повели топить? — спросил Гермоген.

— Послали мы их ворочать — ужо сами их увидите!

— Князя Шуйского, — начали тем временем бунтовщики читать свою загодя написанную грамоту, — одной Москвой выбрали на царство, а иные города того не ведают. И князь Василий Шуйский нам на царстве нелюб, из-за него кровь льётся и земля не умирится. Надо нам выбрать на его место иного царя!

— Дотоле, — ответствовал патриарх, озвучивая официальную позицию, — Москве ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков и ни которые города не указывали, а указывала Москва всем городам. А государь царь и великий князь Василий Иванович избран и поставлен Богом, и всем духовенством, московскими боярами и вами, дворянами, и всякими всех чинов всеми православными христианами. Да и из всех городов на его царском избрании и поставлении были в те поры люди многие. И крест ему государю целовала вся земля…