Патриарх Пимен. Путь, устремлённый ко Христу

Замечательна эта якобы тавтология — в духовном духе, а на самом деле поэтический плеоназм; под пером арестанта это словосочетание звучало как вызов!

Будущий Патриарх подпал под массовые аресты священнослужителей — проводилась кампания по ликвидации нелегальных монашеских общин. В том же месяце был арестован исповедник епископ Афанасий (Сахаров), другие руководители и члены нелегальных монашеских общин. В ноябре 1933 года на вопрос американского корреспондента «Чикаго Дейли Ньюс»: «Существуют ли еще монахи?» глава Комиссии по делам культов при ЦИК СССР П. Г. Смидович сказал: «По сведениям, которые имеются у Комиссии, института монахов, как такового, в РСФСР больше не существует. С ликвидацией монастырей самоупразднился и институт «монахов». Последние сохранились лишь в лице отдельных служителей культа при действующих церквах»[65].

Интронизация Святейшего Патриарха Пимена. 3 июня 1971 г.

Святейший Патриарх Пимен.

Заседание Священного Синода. 1975 г.

Богослужение в Богоявленском Патриаршем Соборе в день Тезоименитства Святейшего Патриарха Пимена. 9 сентября 1984 г.

Богослужение в Богоявленском Патриаршем Соборе в день Тезоименитства Святейшего Патриарха Пимена. 9 сентября 1984 г.

Пасху 1932 года будущий Патриарх встретил под арестом. Но уже в субботу Светлой седмицы он был освобожден из-под стражи и покинул Бутырскую тюрьму: виновность подследственного в антисоветской агитации не подтвердилась. Однако «недрёманое око» спецслужб держало его с тех пор в поле зрения.

В октябре 1932 года иеромонаха Пимена призвали для несения срочной службы в Рабоче-Крестьянскую Красную армию. Новобранец был направлен в 55-й отдельный кавалерийский полк, дислоцированный в городе Лепель Витебской области в Белоруссии. Два года военной службы в этом старинном городе, входившем в состав Речи Посполитой, прошли в условиях строгой казарменной дисциплины.

Бог знает, сколько унижений и оскорблений пришлось выдержать молодому иеромонаху, совсем недавно ставшему служителем алтаря! Как раз в то время, 15 мая 1932 года «Союз воинствующих безбожников», деятельность которого непосредственно направлялась правительством СССР, провозгласил «пятилетку безверия» с планом широких репрессивно-карательных мер против духовенства и верующих, в результате которых к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто» на всей территории СССР[66]. То были горестные годы, когда верующим приходилось скрывать свои убеждения. За религиозные взгляды христиан не только преследовали — унижали, издевались, увольняли с работы, но, часто без суда и следствия, сажали в тюрьмы и лагеря. В 1929–1933 годах было арестовано около 40 тысяч церковно- и священнослужителей; в одной только Москве и Московской области — 4000 человек[67].

Требовались сила и твердость духа, чтобы в таких условиях сохранить веру. Ясно, что о. Пимена в армии подвергали идеологической обработке, пытались добиться отречения от веры и перевоспитать на атеистический лад. По данным современного исследователя, все красноармейцы тогда условно подразделялись на три группы: 1) «явно верующие»; 2) «верующие пассивно»; 3) «неверующие»[68]. Из последней группы армейским политработникам надлежало воспитывать «сознательных безбожников»; по отношению ко второй группе предписывалось «обезвредить действие их религиозных настроений». Что касается явно верующих, к каковым принадлежал о. Пимен, инструкции обязывали «изолировать от их влияния красноармейцев, усилить индивидуальную работу с ними».

В то время в армейских частях постоянно «крутили» популярные художественные фильмы с атеистической направленностью: «Крест и маузер» (1925 г.), «Овод» (1928 г.), «За монастырской стеной» (1928 г.), «Отец Серафим» (1929 г.), «Праздник святого Йоргена» (1930 г.) и др. Иеромонаху Пимену трудно было уклониться от обязательных просмотров этих пропагандистских творений, ему было больно видеть на экране сцены кощунства. Но он оставался тверд и невозмутим в исповедании веры, как подобает настоящему «молчальнику»[69], и не давал лишнего повода для недовольства начальству. Более того, он старался исправно нести службу и даже успешно освоил специальность санитарного инструктора.

В Красной Армии тогда служило много безграмотных солдат, которым эта специальность была не под силу. Санинструктор являлся лицом среднего медицинского персонала, в его ведении находились санитары, занимавшиеся гигиеническим уходом за больными и ранеными, уборкой помещений в лазаретах, дезинфекцией и т. п. Таким образом, это было, пожалуй, самое богоугодное дело в армии.