Патриарх Пимен. Путь, устремлённый ко Христу

Осенью 1949 года игумен Пимен был назначен наместником древнего, основанного в XV веке, Псково-Печерского Успенского монастыря Псковской епархии. Монастырь этот ни разу за всю свою историю не закрывался, и более пятисот лет здесь непрерывно длится молитва. В Успенском храме покоятся мощи преподобного Корнилия Печерского (1570), одного из первых игуменов обители[112]. В 1919–1940 годы монастырь находился на территории Эстонии, благодаря чему не был закрыт большевиками[113].

Патриарший указ о новом назначении явился для игумена Пимена неожиданностью и застал его почти врасплох. Принять его надлежало с должным послушанием и смирением инока, как всегда, в подобных переменах усматривая видимый знак Промысла Божия. Но по-человеческому разумению ему было трудно расставаться с привычным местом и ставшими близкими людьми, в особенности со своими духовными детьми. Более того, он даже надеялся, что именно в Ростове ему предстоит провести остаток своих дней.

Вскоре о. Пимену «передали в дар от неизвестных лиц редкую икону. Каково же было его удивление, когда он увидел перед собой образ «Лобзание Иуды» (знакомый еще с детства. — В.Н.). «Я воспринял это событие как посылаемое мне Божие благословение, — рассказывал Святейший. — Все мои сомнения и опасения исчезли»[114].

9 октября, в праздник апостола Иоанна Богослова (26 сентября по старому стилю) игумен Пимен посетил Псково-Печерский монастырь, где присутствовал на постриге нового инока. Затем на несколько дней вернулся в Ростов-на-Дону, чтобы сдать дела и окончательно собраться в дорогу. Когда он покидал прежнее место служения, прощание прихожан с любимым пастырем было исключительно теплым и трогательным.

В декабре 1949 года епископ Изборский Владимир (Кобец), викарий Псковской епархии, тогдашний наместник Псково-Печерской обители, передал игумену Пимену управление монастырем. Сам он был назначен начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и должен был ехать в Святую Землю. В конце молебна перед иконой Богородицы в Успенском соборе игумен Пимен произнес ему напутственное слово, как и полагалось по такому случаю.

На Светлой седмице в 1950 году митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков), временно управлявший Псковской епархией, возвел игумена Пимена в сан архимандрита. Владыка Григорий был маститым архиереем «старой закалки», с честью выдержавшим испытание угрозой расстрела (ему был вынесен 5 июля 1922 года смертный приговор, замененный тюрьмой)[115]. Не сломленный многолетними репрессиями, образованнейший иерарх (доктор богословия), он по-отечески мудро поддержал советами и руководством своего ставленника.

Псково-Печерский монастырь тогда остро нуждался в серьезных восстановительных и ремонтных работах. Надо было не только восстанавливать порушенные храмы, но и налаживать уставную жизнь в обители, расстроенную за последние годы. Реальные трудности превзошли опасения нового игумена. И уж, конечно, без помощи Божией вряд ли можно было бы добиться нужных результатов.

«Проблемы были и внутренние, и внешние. Они имеют место всегда, и глубоко заблуждается тот, кто склонен идеализировать монастырскую жизнь, стремясь увидеть в иноческом житии чуть ли не рай земной. Напротив, надо всегда помнить, что монастыри — это передний край духовного противостояния, где враг нашего спасения — диавол, особенно активно воюет против правды Божией.

Устав общежительного монастыря не позволяет монаху иметь личную собственность. Обещание нестяжания, то есть отказ от духа накопительства и обустройство жизни своими силами — является одним из основных принципов монашеской жизни. Возврат к этим принципам — первое, что с великим трудом смог сделать новый игумен монастыря… надо было действовать прежде всего собственным примером и напоминанием братии одной из основных евангельских заповедей, что трудно богатому войти в Царство Небесное. С юмором вспоминал Святейший Патриарх Пимен, как тяжело расставались монахи с собственными коровушками и барашками, как нелегко ему было установить единообразие и порядок в жизни монахов…

Другой проблемой, которая постоянно стояла на повестке дня, была жгучая ненависть светских властей к монастырю, выливавшаяся как в постоянные мелкие, но досадные конфликты, так и в регулярные попытки закрыть монастырь.

Несомненно, Сам Господь хранил обитель, которая сегодня, во всем великолепии отремонтированных храмов и крепостных стен, красуется на западных рубежах России. Но эта Небесная помощь принимала иногда форму особой находчивости монахов, которые для своей независимости использовали и дубовые двери с мощными засовами, и автономную дизельную электростанцию, обеспечивающую энергией монастырь в момент отключения от городской сети.