Патриот

А потом мы переехали в тот самый военный городок, где была расквартирована Таманская дивизия, и это окончательно подорвало мою веру в советский строй. Всё дело в том, что там было полно детей, чьи отцы служили в ЗГВ — Западной группе советских войск, то есть в Германии, Польше, Венгрии. И уже не взрослые, а мои одноклассники рассказывали об огромных преимуществах заграничной жизни. Да не просто рассказывали, а подтверждали самым убийственным доказательством: жевательной резинкой, их главным детским сокровищем. Я со своими двумя пустыми пивными банками выглядел просто смешно. Кроме жевательной резинки, у них была одежда отличного качества, обязательно присутствовал стакан, в который можно было налить горячей воды и тем самым лишить одежды нарисованную на нём женщину, такая же шариковая ручка — переворачиваешь её, и нарисованная скромница ко всеобщему восторгу превращается в голую развратницу.

Ещё круче были те, чьи отцы вернулись из Афганистана, где служили старшими офицерами. У тех дома было невиданное богатство — двухкассетные магнитофоны Sharp, а у самых крутых — даже телевизоры Sony с плоским экраном. Голые женщины там тоже были классом выше, чем поступавшие из ГДР. Это почему-то всегда были календари с японками. Их вешали в туалете, и они служили верным признаком, что хозяин дома или его друзья недавно были за границей. Такая одержимость советских граждан сувенирами на тему секса и эротики объяснялась довольно просто: «в СССР секса не было» — вот каждый и хотел привезти его кусочек из-за границы.

Но жвачки, конечно, были круче всего. У некоторых были даже импортные, то есть не просто разноцветные сладкие шарики, произведённые в странах советского блока, а изготовленные в ФРГ или даже Америке. В них были вкладыши — эти картинки с эпизодами из жизни Дональда Дака стали мечтой каждого советского ребёнка. Жвачки, привезённые из Афганистана, были в буквальном смысле космически круты: вкладыши в них были даже не с Дональдом Даком, а со «Звёздными войнами», и тут уж просто хотелось рыдать от зависти.

Сам не понимаю, почему именно жевательная резинка стала главным символом превосходства заграницы над Советским Союзом. В СССР тоже производили жвачку — её начали выпускать перед московской Олимпиадой 1980 года, и она была умеренным дефицитом. В принципе, её можно было купить в магазинах. Но это были скучные апельсиновые или мятные пластинки, быстро становившиеся безвкусными. А импортная была именно жевательной резинкой — жевалась долго, сохраняла вкус, из неё можно было надувать пузыри. Было совершенно понятно: вот трое стоят и жуют жвачку, но только один из них надул и звонко лопнул пузырь — значит, он крутой. Советские фарцовщики выпрашивали у приезжающих иностранцев в первую очередь именно жвачку, а потом, много позже, уже в конце перестройки, типичной жалобой людей, ностальгировавших по СССР, было: «Эх, такую страну поменяли на джинсы и жвачку».

Ностальгия по СССР — важная часть российской действительности и политический фактор, который не надо недооценивать. Задолго до Дональда Трампа, провозгласившего: «Make America great again!»[4], Владимир Путин сделал неофициальным слоганом своего правления «Нас будут уважать и бояться, как СССР». Эта риторика была понятна с первых его шагов у власти. Я считал её смехотворной и был уверен, что это не сработает, но оказался неправ. Это банальная мысль, но человеческая память действительно устроена так, что сохраняет только хорошее, и люди, ностальгирующие по СССР, на самом деле ностальгируют по своей молодости — времени, когда всё впереди и ты играешь на пляже в волейбол в компании друзей, а вечером вы пьёте вино, жарите шашлыки, и вас не беспокоят ни преступность, ни безработица, ни смутные перспективы будущего. Даже фирменные советские глупости вроде езды «на картошку» (принудительных сельхозработ, на которые в позднем СССР отправляли школьников, студентов и служащих городских предприятий) вспоминаешь как весёлое времяпрепровождение с вечерними посиделками вокруг костра. Хотя в те времена поездки «на картошку» и необходимость копаться в промёрзшей земле, «помогая колхозникам спасать урожай», вызывали у всех раздражение и демонстрировали полный провал советской системы сельского хозяйства. Но кто же будет вспоминать неудобные резиновые сапоги, грязь под ногтями и ощущение полной бессмысленности собственного труда, когда в глазах до сих пор стоит однокурсница, ослепительно улыбающаяся с соседней грядки!