Патриот

Горбачёва в стране не любили. У нас в семье — тоже. Обычно, когда говоришь это иностранцам, все страшно удивляются, потому что в их представлении Михаил Горбачёв — волшебный человек, который дал свободу Восточной Европе и благодаря которому воссоединилась Германия. Так оно и есть, и масштаб личности Горбачёва будет по заслугам оценён историей, но в России и СССР никому он особо не нравился. Вернее, так: огромная симпатия к новому руководителю, который так выгодно отличался от маразматиков Брежнева, Андропова и Черненко (период с 1982-го по 1985-й, когда советские вожди умирали один за другим, в народе прозвали «гонками на лафетах»), сменилась грандиозным разочарованием, переходящим в раздражение. Всему виной была нерешительность Горбачёва, который, провозгласив перемены, пытался их избежать. Но это было потом, а сначала, спустя два месяца после своего прихода к власти, он допустил просто фатальную ошибку: начал антиалкогольную кампанию. Опять же, будем честны: с исторической точки зрения антиалкогольная кампания была совершенно правильна, уместна и очень успешна. С семидесятых годов в СССР происходила длящаяся алкогольная катастрофа. По оценке некоторых исследователей, чуть ли не каждая третья смерть прямо или косвенно происходила из-за алкоголя. Запойное пьянство стало если не культурной нормой, то абсолютно обыденным явлением. Выражения вроде «он зашился», «он закодировался», «он развязал», «он допился до „белочки“» были частью повседневной жизни и никого не шокировали. Почти в любой семье были алкоголики. От этой болезни погибали кумиры поколений, такие как певец и актёр Владимир Высоцкий. Одна из главных русских книг второй половины XX века (и одна из моих любимых — я её перечитывал раз триста), «Москва — Петушки», — это просто ода алкоголизму. Поэтому, конечно, Горбачёв должен был что-то с этим делать. Если мы взглянем на графики рождаемости и смертности за последние сорок лет, то в начале девяностых увидим знаменитый страшный «русский крест»: кривая смертности идёт вверх и перекрывает кривую рождаемости.

Горбачёвская антиалкогольная кампания не смогла обернуть этот крест, но сильно сгладила ситуацию — это факт. Мужская смертность снизилась на 12 %, а женская — на 7 %, включая как смерть от естественных причин, так и ДТП, производственные травмы, убийства. Однако методы, которыми велась эта кампания, были ужасны и в буквальном смысле взбесили десятки миллионов. Пропаганда работала в лучших советских традициях, вырезая сцены употребления алкоголя из любимых всеми фильмов. От людей требовали устраивать безалкогольные свадьбы, запрещали банкеты в связи с торжественными мероприятиями, дни рождения. Это был триумф лицемерия: по всей стране руководители грозили подчинённым увольнением за алкогольные вечеринки, но сами выпивали в компаниях и смеялись над собственными распоряжениями. Отлично помню, как в те времена мои родители и их друзья, собираясь отмечать Новый год в военной части, со смехом рассказывали друг другу, что несут с собой водку и вино, перелитые в чайники. Об этом знали абсолютно все, но нужно было выполнить формальное требование — никакого алкоголя на столах. Так что все сидели и пили «чай».

В винодельческих регионах массово и совершенно варварски вырубалась виноградная лоза. Цены на алкоголь были существенно повышены, магазины резко перешли на продажу спиртного с 14 часов. По замыслу организаторов кампании, всё это должно было привести к тому, что алкоголь станет физически недоступен и люди будут вынуждены меньше пить. На практике главными пострадавшими оказались умеренно пьющие: спиртное стало дефицитом, и люди испытывали настоящие трудности, пытаясь купить бутылку шампанского ко дню рождения. Зато расцветшее самогоноварение удовлетворило спрос непритязательных клиентов. Поразительно, но в этом случае невидимая рука рынка сработала даже в социалистическом Советском Союзе: те, кто хотел бухать, продолжили бухать, просто теперь они пили всякую дрянь. В той же поэме «Москва — Петушки», написанной, впрочем, раньше, есть совершенно гениальная фраза: «Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, а как очищается политура — это всякий знает». И действительно, рецепты превращения любой жидкости в пригодный для питья алкоголь (ну как пригодный — просто чтобы не умереть) были известны абсолютно всем. В рамках борьбы с самогоноварением перестали продавать дрожжи — но ведь дрожжи нужны для готовки, и особенно важны они были в стране, где купить еду было нелегко и от домашней готовки зависело многое. В одночасье Горбачёва невзлюбили миллионы домохозяек, которые в теории должны были стать его главными сторонницами, ведь он делал всё, чтобы их мужья не пили.