Патриот. Жестокий роман о национальной идее

— Ну а как вы думаете? С такой горы скатиться и остаться при этом в живых для того, чтобы всю жизнь только и помнить собственное падение, — это ли не скука смертная, мягко говоря?

Раздался звонок, Рогачев сделал Гере знак и поднял трубку пластмассового аппарата с гербом вместо диска:

— Да. Да. Нет. Кто? А в какой он фракции, в смысле, куда он хочет? Ах, вот даже как?! Ну, так назови ему стандартную цену. Что? А ты не знаешь разве? Зона понимания — пятнадцать. А ты за него не думай: ему свой комбинат надо спасать, а если он думает в Женеве отсидеться или в своем еврейском конгрессе бучу поднять, то мы и в Женеву запрос об экстрадиции настрочим — не впервой. А на конгресс его я лично положить хотел, нам сионисты не указ, пока еще в России живем, а не в Израиле. Что значит, ты думаешь, для него это дорого? Так и фракция дорогая, милый мой. А если он к правым клоунам захотел, то там да, там зона понимания пять, но гарантий никаких, сам понимаешь. Так что ориентируй его на пятнаху и скажи, что дальше все станет только дороже. Инфляция же везде, ха-ха-ха! Все, давай, пока.

Положив трубку, Рогачев взглянул на Геру. Тот, похоже, все «уловил» и теперь сидел и ухмылялся.

— Чего так развеселился?

— Да так… «Зона понимания» напомнила кое-что. У нас, простых торгашей, правда, не такой сленг в ходу, но расценки тут у вас бодрые.

— А ты как думал? У нас и товарчик высший сорт: места в Думе или в сенате. Их ящиками или там упаковками продавать не станешь, товар штучный. Вот и цены поэтому такие.

— И что, берут?

— А ты как думал? Я ведь и сам за себя заплатил, как ты догадываешься, и не смешные пятнадцать миллионов, а намного больше. Зато теперь решаю вопросы так же, как ты когда-то в своих магазинах решал. Этому «зеленый», а тому «кирпич» и в Лондон на вечное поселение. Знаешь, сколько в Лондоне народу из «Юксона» осело? Сотни человек! А знаешь почему? Да потому, что пожадничали себе здесь, так сказать, «вид на свободное жительство» продлить. Простые секретарши, помнишь у нас с Борей в приемной сидели? — простые секретарши с собой по миллиону долларов «кэшем» в чемодане привезли. Поэтому здесь за продление вида на жительство с них и просили соответственно, а это значит отдай все и чуть больше. Вот лондонская московская диаспора и пополнилась сразу человек на триста, а потом еще… А на чужбине даже с деньгами житье не очень-то веселое. Особенно в Европе. Общество таких не принимает и считает, вполне справедливо, что все новые русские эмигранты сплошь и рядом жулье высшей пробы, пожадничавшее занести у себя на родине. Слышал сейчас разговор? Дело вот в чем: есть некий гусь по фамилии Кентор. Еврей, разумеется. У него еще папашу при совдепах не-то расстреляли, не-то посадили за воровство, но не в этом дело. Так вот этот Кентор, потратив килограмма два свинца и пару копеек, приобрел комбинат один, мирового значения. Первое время его никто не трогал, а сейчас, после того как Борю закрыли, на таких вот Кенторов потихоньку стали наезжать. Ну а этот владелец комбината, почувствовав, с какой стороны ветер дует, решил обезопаситься, неприкосновенность получить. Обратился ко мне, через моего же человека. Я теперь такие вопросы решаю, что тебе и не снилось.

— И… что же вы ему, поможете?

— Не знаю… — Рогачев зачем-то посмотрел на потолок, словно ожидал там что-то увидеть, но ничего такого не увидел и продолжил: — Тут ведь дело такое, если с первого раза человек заартачился, значит, ему второй заход в два раза дороже станет. Как говорил предводитель Воробьянинов: «Торг здесь не уместен». Тем более что этот Кентор решил под себя три тысячи гектаров землицы рублевской подмять. Там заводик один есть, конный. Так вот Кентор этот и еще один, такой же, приятель его по прозвищу Безя, решили у заводика землю отчикать и построить на ней доходные дома. Сейчас, конечно, у нас везде сплошная политкорректность, но как-то неправильно, что евреи землей торгуют. Как ты считаешь?

Герман всплеснул руками:

— Господи, Петр! Да вы ли это! Я вас просто не узнаю! Куда делся ваш здоровый «бизнесменский» цинизм?! Откуда все это, я имею в виду, насчет евреев? Ведь когда вы работали с евреем Борей Хроновским, то как-то не задумывались о том, кто именно ваш партнер по национальности?