Патриот. Звезда морей (СИ)

Сквозь заросли и кустарник, практически напролом, не выбирая дороги, только лишь поглядывая под ноги, чтобы не провалиться в одну из множества кротовых нор, я продирался по окружности пустыря, стараясь успеть скрыться с глаз явившихся полицейских. И, кажется, мне это удалось. Никакой погони за своей спиной я не слышал, зато зазвенел колокол — значит, прибыла еще и пожарная команда.

Наконец, я выбрался с пустыря, перелез через невысокий заборчик, попав на задний двор одного из домов, прошел к воротам, отряхивая по дороге с одежды грязь и репейник, под недоуменными взглядами бродящих по дворику кур, и, счастливо не повстречавшись с хозяевами дома, вышел в короткий переулок. Отсюда еще можно было слышать и колокол, в который непрестанно бил один из членов пожарного расчета, и чуть приглушенные расстоянием крики людей… но видеть меня они не могли, и я, широко шагая, отправился ровно в противоположную сторону, с каждым шагом увеличивая расстояние.

Принятое несколько минут решение о полной конспирации было не так-то просто исполнить, но я, наученный прежним опытом, заранее подготовился… и теперь уже четко знал, куда идти и что делать.

Домой возвращаться я не мог, но Грета справится и без меня. Ее, скорее всего, не было в штабе при атаке, она редко туда захаживала, поэтому за ее судьбу я не волновался. Некоторое время назад я открыл отдельный банковский счет и предоставил ей право пользования. Расходы на дом и прочие мелочи, коими я не хотел себя загружать сверх необходимого. Грета была честна до безобразия, и вечно пыталась всучить мне отчеты о потраченных средствах, но я их просто игнорировал, что ее обижало. О доме и Вилли она позаботится — в этом я был уверен. Даже, несмотря на известие о моей смерти, она сделает все необходимое.

Но этот банковский счет был не единственным 'запасным флюгхафеном*, были у меня и другие секретные запасы, сделанные экстренный случай, и отложенных там денежных средств должно с лихвой хватить на небольшую компанию.

*Flughafen (нем.) — аэропорт

Главное, у меня была одна зацепка — фамилия, которую успел выкрикнуть профессор за несколько мгновений до появления смерча. Этот человек, видно, был очень важен, раз в последнюю минуту своей жизни Зоммер назвал мне его имя, значит, и я обязан найти его и узнать, что связывало его с профессором… А там видно будет. Иного плана действия у меня не было. Полиция, конечно, постарается разобраться в произошедшем, но мне отчего-то казалось, что ничего и никого они не отыщут. Тот, кто организовал атаку, действовал обдуманно и, наверняка, замел все следы.

Но сам смерч — загадка, которую я обязан разгадать. Если он был вызван искусственно, в чем я ни на секунду не сомневался, то это сверхоружие, обладание которым сулит мировое господство. Но применено оно было против нашего отряда. Значит, мы кому-то очень сильно помешали, причем настолько, что неизвестные враги не побоялись применить сверхсекретную технологию для нашего устранения. Осталось понять — чьи именно интересы мы так сильно зацепили.

Самый очевидный вариант — здесь действовали агенты Бездны. И метод применен схожий — не зря же я вспомнил про унтербан — в тот раз тоже действовали измененные, и технологии казались достаточно схожими… и все же мне казалось, что не все так просто. Око — главного координатора по Руссо-Пруссии, а по совместительству, моего родного дядю, я убил лично, и, насколько знал, пока его место никто не занял. Позиции Бездны в империи значительно ослабли, и наш отряд сыграл ключевую роль. Мы планомерно зачищали агентурную сеть, отлавливая и уничтожая каждого доминатора.

Как видно, наши успехи не остались незамеченными, и против нас бросили такие силы, появления которых никто не ожидал. Итог — наш проигрыш, гибель людей, полное фиаско.

Но пока я жив, игра не кончена.

Я знаю, куда ехать. Знаю, кого искать. У меня есть силы и средства. Есть мотив.

Все только начинается.

* * *

Тяжелым шагом по длинному дворцовому коридору шел Его Императорское Величество Константин. Следом за ним, чуть не вприпрыжку, едва поспевал личный секретарь, не так давно назначенный на этот пост, а точнее, отобранный самим Константином среди сотен претендентов, маркиз Брун — невысокого роста, обильного телосложения, с ранними, не по возрасту, залысинами — он, однако, по мнению императора, был одним из самых подающих надежды умов столицы.

На почтительном, но не слишком значительном отдалении в три шага, за ними следовали дежурный дворцовый риттер-офицер и четверо гвардейцев.

Редкие для столь позднего часа придворные в испуге шарахались в стороны от процессии, склоняя спины в глубоких поклонах, на которые император не обращал ни малейшего внимания. Это было плохим знаком. Придворные — локаторы настроений Константина, перешептывались между собой, лишь только гроза проходила мимо. В такие моменты разумнее всего было покинуть дворец и не путаться под ногами, дабы не лишиться мимоходом головы.