Патриот. Звезда морей (СИ)

— Даже так? — удивился я. — Конечно, он миллионщик, но чтобы он был настолько богат? Вы не ошибаетесь?

Я пролистал вчера бухгалтерские книги, принесенные Хорьковым, и хотя мало разбирался в цифрах, но не увидел там ничего сверхъестественного. Ни о каких сверхдоходах речи там точно не шло.

— Поверьте мне, Кирилл Бенедиктович, я скорее преуменьшаю его состояние. Может быть, он самый богатый человек не только в империи, но и на всем белом свете. Но его состояние не в акциях и прочих ценных бумагах, оно в камнях, да в золотых самородках. Если бы он когда-то попытался реализовать хотя бы малую толику того, что хранится в его потайных комнатах, то, вероятно, обрушил бы все мировые котировки.

— Каким образом Морозов получил рудники в свои владения? Почему Будников не обратился в императорскую комиссию?

— Не знаю, Порфирий Карлович далеко не все мне рассказывал. Могу только догадываться, что он в чем-то крайне зависел от Морозова. Тот, по сути, владел им, словно крепостным. Это его обычная стратегия. Он ничего не выпустит из своих рук.

Я вспомнил изобретателя Данилу и вынужден был мысленно согласиться. И все же мне требовалось больше конкретики.

— Что вы предлагаете? С чем мне идти к императору? Даже если я сумею напустить на Морозова самые грозные финансовые проверки, он выкрутится, раз до сих пор выкручивался. Никто в столице не считаетего настолько значимой фигурой, как вы сейчас его представляете. Я вообще впервые услышал о нем, только прибыв в Черноснежинск. Обычный миллионщик — не больше. Человек известный и уважаемый, но лишь в далекой провинции. В столице же он веса не имеет.

— Это вскоре переменится. Морозов замышляет нечто масштабное, он к чему-то активно готовится. И я очень бы хотел узнать, к чему именно… А что касается доказательств… Никаких бумаг и отчетностей у меня нет, но есть кое-что, что вас заинтересует. Я покажу!

Кляйн тяжело поднялся и прошел в дальний угол комнаты, к старому сундуку и достал из него небольшую деревянную коробку. Вернувшись к нам, он аккуратно поставил ее на стол. Я заметил, что по периметру коробки имелись небольшие отверстия.

— Месяц назад, когда я был по делам в городе, я встретился с Порфирием. Он показался мне странно возбужденным, но не открыл причин своего состояния. Именно тогда он попросил меня об одолжении, как он сказал, на случай, если с ним вдруг случится беда. Я, разумеется, согласился. Он передал мне эту коробку и попросил временно заботиться о ее содержимом, а в случае той самой «беды» я должен был действовать на свое усмотрение, но ни в коем случае не отдавать ее Морозову или его людям. И когда сегодня Глеб рассказал мне про смерть Порфирия… я решил все отдать вам.

Гюнтер снял крышку и сунул руки внутрь коробки, а Топорков придвинул лампу, стараясь дать как можно больше света.

Кляйн поднес руки ближе к лампе и осторожно открыл ладони. Там сидела, с любопытством водя головой в разные стороны, изумрудно-зеленая ящерка.

— Вот она — тайна Будникова!

— Ящерица? Вы не шутите?

— Он звал ее Звездочка. Говорил, что она, как путеводная звезда, проводник, ключик. Она любит есть мух и мясные колобки.

— Как вы сказали? Ключик?

— Да, ключ. Он называл ее своим ключом.

Кажется, я все же умудрился отыскать то, что столь безуспешно разыскивали покойные Борис и Финн. Ключ в моих руках! Осталось только найти ту дверь, которую он открывал.

Глава 9

Глава 9

Более всего монорельс формой напоминал сигару — длинный, вытянутый, обтекаемый вагон, с обеих сторон которого имелись кабины водителя. Маршрут у монорельса был один-единственный, и в конечной точке пути вагон не разворачивали, локфюрер* просто переходил в кабину в противоположном конце вагона, и вагон мог следовать в обратном направлении. Если нужно, к нему прицепляли дополнительные грузовые вагоны, которые потом уводили на запасные пути.

*Lokfuhrer (нем.) — машинист

Монорельс был оборудован соляровым* мотором, но, как мне объяснил Топорков, с некоторыми важными усовершенствованиями, и был мощнее и быстрее своих собратьев. Главное — тут не были задействованы энерготанки, и это само по себе хорошо. Эта ветка использовалась исключительно для связи с Полыхаево, а вся выплавленная руда направлялась от цехов сухопутным путем к пристани, где грузилась на баржи и барки.

*Название «солярка» происходит из нем. Solaro — «солнечное масло»: так ещё в 1857 году называли более тяжёлую фракцию, образующуюся при перегонке нефти. Фракция названа так в связи с желтоватым цветом.

Мы с Глебом были единственными пассажирами, если, конечно, не считать делопроизводителя Хорькова, угрюмого Казбека и трех его бойцов, столь же молчаливых, как и их шеф.