Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»

Респондент: Она… это должна быть такая структура [нацгвардия, упомянутая как хорошее решение президента], которая должна держать порядок в стране. Чтобы не было белоЛЕНТОЧНИКОВ (с нажимом). Чтобы не было ЛИБЕРАЛОВ. Чтобы не было КСЮШИ СОБЧАК с белой ленточкой, которая вещает, что ей на Болотной жить невыносимо с миллионами долларов. Я просто люблю газеты читать.

Интервьюер: А почему вы считаете, что их не должно быть?

Р: А потому что ни к чему хорошему это не привело бы.

И: В смысле?

Р: Ну у нас же были уже либералы: Немцов, Хакамада. И было ужасно в 90-е годы жить. Это был ужас. <…> Потом Макаревич, который песни моей юности пел. Я вообще не понимаю, почему он против России? Я не понимаю! Объясните мне, пожалуйста! Вы можете мне объяснить, как человек… что это такое вообще?

И: Ну, я не Макаревич, я не знаю.

Р: Мне кажется, они просто зажрались, зажрались уже, и далеки. От народа. Ну не то что от народа, далеки от жизни, от всего стали. Я не понимаю таких людей. Я вообще не понимаю, когда, а вот ты… Россия, ты вырасти ее, обустрой, ты сделай что-то хорошее, прежде чем уезжать.

Как видно из вышеприведенных цитат, еще одной заметной отличительной чертой государственного патриотизма оказывается желание подвести черту под «лихими девяностыми». Девяностые годы выступают здесь в качестве синонима развала страны, извращения всех ценностей (воровство оказалось престижным занятием), унижения и стыда за страну.

…это был не лучший лист истории, когда любить родину было стыдно. Мы же все это проходили в период перестройки в самые девяностые годы. <…> Когда говорить что-то хорошее о нашей стране было равносильно, что я дурак, и я очень умный, если я поношу ее (Москва, предприниматель на пенсии, Ж, 60 лет).

Интересно в этом отношении мнение о девяностых, высказанное учительницей на пенсии из Санкт-Петербурга, которая подрабатывает репетитором:

Потому что я, как человек очень многое понимающий, и знающий народ свой и литературу, и понимающий это в объеме, я понимаю, что у нас такая страна, что мы не можем жить в загоне. Мы не можем жить, когда нас ругают, когда нас пинают, когда нас унижают. Это наша национальная черта.

Стоит отметить, что при этом она не безусловная лояльная сторонница Путина, поскольку она в свое время приняла участие в Движении за честные выборы. Далее цитируем ее воспоминания: