Патриоты

Речь шла о смертном приговоре, вынесенном лесорубу из Мэна. В пьяной потасовке он убил оружейника из Норвича. Спустя некоторое время после судебного разбирательства, полковник Арнольд самолично подвел лесника к виселице, набросил петлю ему на шею, но в последнюю минуту отменил казнь и приказал отослать убийцу к генералу Вашингтону, прося последнего о помиловании.

После несостоявшейся казни полковник подошел к Исаву.

— Морган.

— Слушаю, сэр.

— Я хочу, чтобы арестантов в Кембридж сопровождали вы. Необходимыми бумагами вас снабдят.

— Сэр, — Исав на мгновение замешкался, — я бы предпочел остаться.

— Вы отказываетесь подчиниться приказу, капитан?

— Нет, сэр. Просто хочу принять участие в экспедиции.

— Почему? Вы, конечно, не лесоруб, но вы и не солдат. Чем вы занимались в Бостоне?

— Ведал бухгалтерией в компании моего отца.

Полковник Арнольд подозрительно глянул на молодого человека.

— Ну и к чему упорствовать? Оставшись, вы подвергнете себя опасности — ведь впереди нас ждут дикие места. Что вами движет, капитан?

— Сэр, я хочу вам доказать…

— Не понял.

— Вы все еще сомневаетесь во мне, сэр. Вот почему вы хотите, чтобы арестантов в Кембридж сопровождал я.

Полковник Арнольд промолчал.

— Если уеду — сомнение останется. Я смогу убедить вас в своей благонадежности, только участвуя в походе.

Ответ последовал незамедлительно:

— Вы покидаете нас завтра, в семь утра. Бумаги заберете вечером.

Глядя в жесткие серые глаза Арнольда, молодой человек отчеканил:

— Слушаюсь, сэр.

Утром следующего дня Исав Морган поднялся на борт «Конвея». Арестанты уже находились на корабле. За несколько минут до отплытия по трапу взбежал Гарольд Дин, один из адъютантов полковника. Приказ был изменен. Вместо Исава в Кембридж отправлялся Дин; капитану Моргану предписывалось незамедлительно явиться в лагерь и сесть в одну из плоскодонок. Экспедиция отправлялась вверх по реке. Исав так и не узнал, почему Арнольд изменил свое решение.

Тяжелогруженые лодки продвигались вперед с помощью весел и шестов (порой их просто тащили по мелководью). Почти в пятидесяти милях от побережья отряд миновал последний населенный пункт, деревушку Скоуган; дальше начинались дикие, нехоженые места. Мало кто из людей углублялся так далеко в здешние леса, и только один человек оставил о своем путешествии письменные свидетельства. Во время долгой экспедиции карта Монтрезора будет служить путеводной нитью полковнику Арнольду и его людям.

Наступил удивительно ясный полдень. Деревья, росшие по берегам реки, роняли в воду последние листья. Лес почти обнажился. В воздухе растекался холодок. Второе октября. Впереди сотни миль непроходимых лесов, болот, рек, озер. А между тем экспедиция Арнольда уже находилась на грани срыва.

Во многом виной тому были неуклюжие, оседающие под тяжестью грузов плоскодонки. Побитые о камни на волоках, они давали течь (некоторые из-за недобросовестной работы мастеров просто расползались по швам). К тому же двигались они до того медленно, что солдатам приходилось вылезать за борт и тащить их за собой. Самые неустойчивые плоскодонки переворачивались, при этом намокали провизия и снаряжение. А при переноске посуху четверо мужчин еле справлялись с одной лодкой. Вода тяжелым грузом стекала им на плечи и обильно смачивала землю — та раскисала.

В ночь на второе октября резко похолодало. Промокшие, вымотанные спешкой люди легли спать, не обсохнув, — к утру их одежда обледенела.

Третьего октября с лодкой, в которой находилась большая часть провизии, случилась беда. Плоскодонка дала течь и начала тонуть. После этого происшествия двое интендантов показали полковнику Арнольду, до чего небрежно и бестолково были скреплены ее планки и как бездарно законопачено днище. Кое-где швы вообще разошлись — конопатить их было бесполезно. Провизия промокла насквозь. Арнольд приказал вскрыть одну из бочек с соленой рыбой. Выяснилось, что соль смыло водой, а рыба протухла. Остальные продукты находились в таком же удручающем состоянии. Драгоценные запасы солонины, трески, гороха, кукурузной и пшеничной муки пришлось выбросить. Прежде чем вновь двинуться в путь, солдаты восемь дней ремонтировали плоскодонки.

Наконец они достигли места, которое Монтрезор обозначил на карте как Великий Волок. В горах, от реки Кеннебек до реки Мертвая участникам экспедиции пришлось двенадцать миль тащить плоскодонки со всем снаряжением по земле — несколько облегчили передвижение только три широкие и глубокие заводи. Многие солдаты, изнуренные непосильным трудом и измученные жаждой, не выдерживали и пили тошнотворную воду из бочажков. В результате более сотни человек заболели дизентерией; пришлось срочно организовывать госпиталь. На Великий Волок ушло пять дней.