Патриоты

Наши следопытские нити ведут к одной из таких групп, а именно – к подразделению пожарной охраны. В предвоенные годы работал там заместителем начальника Дмитрий Иванович Бураков. Война застала его начальником городской пожарной охраны. По свидетельству очевидцев, вечером, после поджога механического цеха, Бураков вместе с неизвестным человеком, бывшим военнопленным, находился в семье заводского пожарного Якова Кроливца. Они наблюдали огненное зарево. Здесь Дмитрий Иванович переоделся и ушёл через плавни в направлении Новосёловки.

По доносу провокатора супруги Кроливцы были схвачены гестаповцами. Началось преследование Буракова. Допрос и пытки Кроливцов были жестокими, об этом известно из дошедшего до нас рассказа очевидца. Они были затравлены овчарками, но никого не выдали. Был также начат расстрел заложников, но после поимки раненого Буракова фашисты его прекратили.

Как ни близка истина, но выяснить до конца её пока не удалось и, к сожалению, мы не можем сегодня сказать твёрдо, кто был причастен к героическому подвигу, как проводилась диверсия. Хотелось бы с помощью знающих что-то: бывших заводчан-ветеранов получить ответ на волнующий вопрос: кто они, патриоты-герои? Ибо уничтоженные врагом физически, с крайней жестокостью, смелые и сильные сыны своего Отечества и народа продолжают жить в сердцах поколений как немеркнущие образцы несгибаемого мужества и нравственной высоты» [2].

Впоследствии историк и ветеран Великой Отечественной войны В. К. Киселёв нашёл несколько сведений о героях-заводчанах, решивших не стоять в стороне, а использовать все доступные способы борьбы в тылу, на месте работы, чтобы внести свой вклад в победу над угрозой всему устоявшемуся миропорядку – в победу над нацизмом.

В. К. Киселёв, ветеран Великой Отечественной войны, «По приказу сердца»:

«Алексей Петрович Петухов, старший инженер-электрик листопрокатного цеха. Не был призван по мобилизации (старший политрук) и не эвакуировался по болезни. Будучи немцами доставленным на завод для наладки работы электроподстанции, сделал всё для её окончательного вывода из строя. После этого патриот скрылся и направился к линии фронта. Гестаповским ищейкам удалось его схватить. Как комиссара, его сразу не убили. Подвергли изуверским пыткам. Ничего не добившись, отправили в концлагерь.

В подготовке и совершении диверсии в листопрокатном цехе вместе с А. П. Петуховым участвовал партизан-разведчик, работник листопрокатного цеха Максим (Пётр – п.а.) Михайлович Шевченко, погибший в 1942 году в бою при выходе партизан из Самарского леса, окружённого вражескими войсками.

Дмитрий Иванович Бураков, заместитель начальника пожарной охраны завода, организатор диверсии в механическом цехе завода, где фашисты устроили ремонт боевой техники. В результате диверсии были уничтожены и приведены в негодность путём поджога 42 авторемонтные мастерские. Гестаповцам удалось настигнуть скрывшегося Д. И. Буракова в селе Новосёловка, в перестрелке он был ранен и схвачен. После жестоких пыток, никого не выдав, был расстрелян в саду пединститута.

В совершении этой крупной диверсии в ноябре 1941 года, участвовал ещё один работник завода – начальник транспортного цеха Владимир Иванович Хмель, 1914 года рождения.

Григорий Фёдорович Чалый, работник завода, проживал по улице Советской, напротив бывшей мельницы Уманского, где фашисты устроили тюрьму. В подвале дома Чалого был установлен радиоприёмник, слушались сводки Совинформбюро о событиях на фронтах, писались и распространялись листовки.

Впоследствии, когда листовки начали изготавливаться на стеклографе в доме подпольщика Алексея Цокура по улице Рабочей, 10, Г. Ф. Чалый обеспечивал краской печатание листовок.

Пётр Иванов из железнодорожного цеха участвовал в освобождении военнопленных, работавших на заводе. В подвале его дома по улице Фрунзе, освобождённые военнопленные ожидали получения от подпольщиков города немецкие паспорта, а затем направлялись к линии фронта или в партизанский отряд Медведева.

Жена, Домна, выполняла роль связной с подпольщиками города, занималась доставкой паспортов. Арестовывалась, но за бездоказательностью была освобождена» [3].

Из письменных воспоминаний Александры Константиновны Головко: