Патриоты

«Я ушёл, чтобы перейти линию фронта. Меня «захватила» разведка 20 гв. стрелковой дивизии и определила затем в 57 стрелковый путь, в пулемётную роту, где я стал пулемётчиком станкового пулемёта «максим».

На одном из практических стрельбищ старшина роты заметил мои положительные познания пулемёта и стрельбу из него и назначил меня командиром расчёта.

Вскоре нашу пулемётную роту перебросили в 236-ю стрелковую дивизию, в район, расположенный против с. Аулы на левом берегу р. Днепр, куда мы из с. Вольное шли с пулемётами только в ночное время. Прибыв ночью на место дислокации, мы замаскировались в лесном массиве, где располагалась вся боевая техника дивизии.

Между тем, наш расчёт подняли по тревоге и направили на погрузку для переправы на правый берег р. Днепр. Однако свободных плавсредств не оказалось, а левый берег подвергался обстрелу и мы вынуждены были тащить по песку пулемёт «максим» в укрытие.

Так продолжалось до рассвета, когда стало светлее, артиллерийский обстрел усилился. В этот момент нас, два пулемётных расчёта, стали грузить в надувную лодку. Дальше по берегу грузились в лодки и на плоты другие подразделения.

Обстрел левого берега усилился, не обошлось и без прямых попаданий как на берегу, так и на воде. Успев отчалить от берега, мы подвергались обстрелу. Единственно в чём нам повезло, так в том, что снаряды не разрывались, нас только захлёстывало водой.

Сапёры нажимали на вёсла, а мы руками вычёрпывали воду. Проскочив полосу обстрела, у правого берега мы наскочили на мель и пришлось нам, мне и помощнику, нести по воде на себе пулемёт.

Взобравшись на высокий гранитный берег, мы влились в боевые порядки наших частей и начали громить врага, отбивая атаки немецко-фашистских войск. Вскоре в районе с. Аул была очищена от врага железная дорога на Киев. Бои на Аульском плацдарме были тяжёлыми.

23 октября 1943 г. начались решительные наступления наших войск, которые закончились освобождением городов Днепродзержинск и Днепропетровск. К концу дня 23 октября я был ранен. После госпиталя я был направлен в 4-й гв. Краснознамённый Кубанский казачий кавалерийский корпус. Погибли в застенках гестапо Никита Головко, Зина Белая, Евгения Недодаева-Шуть, И. Кутовой и др. Были угнаны на каторгу в фашистский концлагерь смерти Маутхаузен отважные подпольщики Белый, Кривулькин, Колесник, Батурин, Зорин, Кравченко, Воронов и др. Они установили связь с интернациональным подпольем и продолжали вести борьбу против фашизма.

Бежала с эшелона Р. Винник. Оставшиеся после ареста участники подполья продолжали сражаться с врагом на фронтах. Не все дожили до дня Победы. Мирошник погиб в боях за освобождение Днепропетровщины. Не вернулись из концлагеря Белый, Ляшенко, Лисовиков и другие» [1].

Владимир Лисовиков не был в концлагере. Как вспоминает его мать, Лисовикова Дарья Порфирьевна, Владимир Лисовиков после освобождения Новомосковска вступает в ряды советской армии и участвует в освобождении Днепропетровской области от немецко-фашистских захватчиков, включая форсирование Днепра.

Из письменных воспоминаний Лисовиковой (Сухой) Дарьи Порфирьевны:

«В 1943 году, когда наша армия освободила город от немцев, Володя вместе со своими друзьями по подпольной работе добровольно вступил в ряды Советской Армии. И уже с бойцами вместе они пошли дальше бороться с ненавистным врагом. Ещё до войны на кружке физкультуры, Володя выучил станковый пулемёт и в рядах армии он не расставался с ним. В этом году, часть, в которой служил Володя, форсировала Днепр. В одном из боёв погиб командир Гребельников. Володя принял на себя командование частью, но в бою возле села Подгорного погиб сам. Это было 24 октября 1943 года» [2].

«А вот на этих воротах я висел»

Из воспоминаний Колесника Николая Тарасовича (записано внуком Максимом Столяровым, литературная обработка – Валерий Потапов):

«Двадцать пятого сентября нас, подпольщиков, вместе с другими военнопленными погрузили в вагоны по 95 человек в вагон и отправили на запад. Я оказался в одном вагоне с Колей Белым. Второго или третьего октября мы прибыли в Вену. Очень красивый город! Нас вели по его улицам, где росло множество фруктовых деревьев, но, к нашему сожалению, мы ничего не могли сорвать: через каждые десять метров стоял конвоир с собакой.

Привели нас в лагерь Маутхаузен (Mauthausen). Высоченный четырёхметровый каменный забор. Ров с водой. Проволочное заграждение и три запретные зоны…

Построили нас по 10 человек и стали бить палками с двух сторон с таким расчётом, чтобы по каждому попасть…

Площадка, окружённая с обеих сторон рвами. Нужно пробежать с одного конца площадки до другого. Пока добежишь – обязан снять с себя всю одежду и бросить в эти ямы. Потом нам сдирали волосы с головы и со всех частей тела и обливали нас каким-то дезинфицирующим средством…