Патроны чародея

   — Не сквозь, — напомнил аналитик, — трупы на открытом месте. Словно бросились к нему, но не добежали. Раны сквозные, но где пули?

   — Похоже, — сказал психолог, — хоть это и не мое дело, но уже ясно, патроны оказались с бронебойными пулями. Или с усиленным проникновением. Экспертиза покажет, но для меня бронебойные и усиленные как бы одно и то же…

Аналитик поморщился.

   — Дикарь. Надо тебе понизить жалованье.

   — Главное не в том, — продолжил психолог, не обращая на гнусный выпад внимания, — как просадил ящики, а как ухитрился попасть так точно!

Начальник участка пробормотал задумчиво:

   — И все раны сквозные… гм… Пуль точно еще не найдено? Все–таки склад огромный.

Аналитик кивнул.

   — Вот–вот. Более того, даже если в обойме было три патрона, хотя Мариэтта утверждает, что сама их использовала…

Мариэтта прервала:

   — Ты сомневаешься? Я что, совсем ничего не помню?

   — Да ладно тебе, — сказал аналитик торопливо. — Вы все лучше объясните мне вот эти результаты! Это Кречет, узнаете? Смотрите внимательно. Вот вид спереди, а вот его перевернули… Ну как?

Мариэтта пробормотала:

   — И что? Пуля ударила в грудь, пробила кость, просадила сердце насквозь…

Он сказал раздельно:

   — Но наружу не вышла!

   — И что здесь нового?

Аналитик сказал с торжеством:

   — А куда пуля делась?.. В теле ее нет!..

Все молчали, начальник участка сказал зло:

   — Ты как будто радуешься. Подумаешь, научная загадка. И куда она делась? Что, растворилась?

Психолог спросил осторожно:

   — Что, было вскрытие?

   — Мы и без вскрытия видим, — отрезал аналитик, — но если подключиться к сети и дать доступ программам…

   — Проги дают сбои, — сказал психолог. — Я верю настоящему вскрытию. Особенно, когда… ха–ха!.. наш дорогой Сокол сам боевым ножом.

Начальник сказал сурово:

   — Я уже давно не Сокол, а начальник полицейского участка Андрей Петрович Ястребов! Какие есть идеи по существу?

Психолог сказал авторитетно:

   — Я слышал, можно стрелять пулями изо льда!.. Пробивают грудь, как и череп, а там внутри растворяются.

Начальниц полиции поморщился.

   — А какой смысл?

   — Не знаю, — ответил психолог обиженно. — Я сказал, что бывают и такие пули. Это идея почти по существу. Хоть и сбоку.

   — Не слышал о таких пулях, — буркнул аналитик. — К тому же наши анализаторы сразу бы ощутили в теле инородные примеси. Потому высоколобые в отделе и рвут на себе волосы…

Психолог оглянулся в мою сторону, наши взгляды на миг встретились, я вздрогнул, хотя понимаю, он уверен, что любуюсь своим отражением, я даже нарочито выпятил грудь и поиграл бицепсами.

Он сказал упавшим голосом:

   — Замечаете, он то трусит, то почти смеется над нами. Словно у него некое преимущество, о котором не догадываемся.

   — Какое преимущество?

Психолог пожал плечами.

   — Не знаю. Могу сказать только, что оно у него недавно.

   — Крот, — сказал аналитик убежденно.

Начальник полиции сказал устало:

   — Знаете, на сегодня хватит. Расходитесь по домам, отдохните. Но не буду бить, если кто и дома подумает над вариантами. Пока есть два: крот и нечто… очень умелое. Я не удивлюсь, если корпорации Генлинга удалось продвинуться еще дальше, чем быстрейшее заживление ран солдат на поле боя.

Психолог поморщился.

   — Андрей Петрович, бросьте. У нас остались только два варианта. Всего два.

   — Больше, — сказал аналитик сварливо.

   — Я имею в виду реальные, — возразил психолог. — А так и я могу выдать сотню с гравитационным оружием и марсианами! Либо это их крот, потому стреляли вроде в него, но мимо, либо настолько крут, что я и не представляю…

Начальник участка тоже посмотрел в сторону комнаты для допросов.

   — Заканчиваем, заканчиваем!.. Нельзя его держать так долго. Он не под арестом, может запротестовать, нам шею намылят. А то и не только шею.

   — В его истории много неясностей, — проговорил психолог. — Но, к сожалению, нет ни одной зацепки, чтобы за нее ухватиться. Так, отдельные пятна. Даже пятнышки.

Аналитик сказал со злостью:

   — А еще говорят, все под контролем, все под контролем!.. Целые регионы непросматриваемы.

   — Регионы?

   — Ну, не регионы, — уступил аналитик, — но районы… пусть даже не районы, а микрорайоны!.. Это как?

   — Микрорайоны все просматриваемы, — возразил начальник участка. — Там камера смотрит в каждую мышиную норку. А вот за городом, да… Там и камер не наставить в пустом месте и возле всяких загородных складов, да и нагрузка на аналитические центры…

Они начали расходиться, а Мариэтта пошла в сторону двери кабинета для допросов.

Я откинулся на стуле и принял самую непринужденную позу, чувствуя, как внутри уха горит, будто в огне, а сама раковина безумно чешется.

Мариэтта вошла светлая и улыбающаяся, я бы даже не заметил следов усталости, если бы не знал, что только броник спас ее от пуль, но оставил кровоподтеки.

   — Ну вот и все, — прощебетала она жизнерадостно, — все закончено, итоги подведены. Я сейчас отвезу тебя домой.

   — Спасибо, — ответил я. — А то я уже собирался тут лечь спать. Вы предпочитаете с краю или у стенки?

Она рассмеялась.

   — Хороший вопрос. Пойдем.