Патрульные Апокалипсиса

– Я тебя опередил. Откопал двоих из НАТО, ты да я – уже четверо, и есть еще кандидатура из Марселя, может, подойдет.

– Прекратите! – воскликнула Карин. – Я – пятый, вернее, пятая, что еще лучше.

– Можешь помечтать. Готов поклясться, Траупмана охраняют так, будто у него бриллиант «Надежда» на шее.

– Моро это выясняет, – сказал полковник. – Честно говоря, он сам бы возглавил операцию, но Ке-д’Орсе и французская контрразведка этого б не потерпели. Но нигде не сказано, что он не может нам помогать. Через сутки он ждет сообщения о распорядке дня и охране Траупмана.

– Я еду с тобой, Дру, – спокойно сказала де Фрис. – Тебе меня не остановить, так что и не пытайся.

– Господи, да почему?

– Причины ты знаешь, кроме одной.

– Какой?

– Как ты говорил о Гарри и родителях, я скажу тебе, когда придет время.

– Что это за ответ?

– Пока что другого дать не могу.

– Ты думаешь, я на это пойду?

– Придется, это мой тебе подарок. Откажешься, тогда, как бы мне ни было больно, я уйду, и больше ты меня не увидишь.

– Это так для тебя важно? Та самая причина, о которой я не знаю, так много для тебя значит?

– Да.

– Карин, ты меня к стенке приперла!

– Я не хочу этого, дорогой, но есть вещи, которые всем нам надо просто принимать как данность. Так же и тебе сейчас.

– Я просто слов не нахожу, но должен сказать, я на это не куплюсь, – сказал, сглатывая, Дру, мрачно уставившись на нее.

– Послушай, хлопчик, – прервал его Витковски, внимательно глядя на обоих. – Идея меня не прельщает, но есть и положительная сторона. Женщина иногда находит подходы, которые мужчинам и не снятся.

– Что ты, черт возьми, предлагаешь?

– Явно не то, о чем ты подумал. Но поскольку Карин твердо решила, она могла бы пригодиться.

– Я никогда не слышал от тебя более холодных и бесчувственных слов. Задание, выходит, – это все, а человек – ничто?

– Есть середина – оба важны.

– Ее могут убить!

– Как и нас. Я считаю, у нее такое же право распоряжаться собственной жизнью, как и у тебя. Ты потерял брата, она – мужа. Кто ты такой, чтоб выступать в роли Соломона?

В Вашингтоне было без двадцати пять – те самые беспокойные минуты перед часом пик, когда секретари, клерки и машинистки мягко напирают на боссов, чтобы те дали им последние распоряжения на день и служащие смогли бы преспокойно попасть в гаражи, на автостоянки и автобусные остановки до основной толпы. Уэсли Соренсон уехал с работы, был уже в лимузине, но направлялся не домой; его жена знала, как справляться со срочными делами, отсеивая мнимые и дозваниваясь ему в машину, если считала их стоящими. За сорок пять лет ее интуиция стала сродни его собственной, и он был ей за это благодарен.

Вместо дома директор отдела консульских операций направлялся на встречу с Ноксом Тэлботом в Лэнгли, штат Вирджиния. Глава ЦРУ час назад предупредил его: ловушка для Бруса Уитерса, агента по закупке высокотехнологического оборудования, фанатика и главного подозреваемого в убийстве нацистов в комплексе ЦРУ, возможно, захлопнулась. Тэлбот отдал приказ о прослушивании телефона Уитерса, и в 2.13 дня ему позвонила женщина, назвавшаяся просто Сузи. Нокс воспроизвел для Уэсли запись по непрослушиваемой линии.

«Привет, дорогой, это Сузи. Прости, что звоню на работу, миленький, но я тут встретила Сидни. Он говорит, у него есть для тебя эта старая колымага». – «Серебряный „Эстон Мартин ДБ-3“, да?» – «Если это то, что ты хочешь, то он ее раздобыл». – «Я уже вижу ее! Это „Голдфингер“. – „Он не хочет приводить ее на стоянку, тебе надо встретиться с ним у твоего водопоя в Вудбридже в 5.30“.

– Мы с вами, Уэс, да несколько сильных парней будем у него на хвосте, – сказал тогда Тэлбот.

– Конечно, Нокс, но почему? Допустим, он фашист, вор, выскочка, но какое отношение ко всему этому имеет его покупка вычурной английской машины?

– Я вспомнил, что владею компанией автозапчастей на заказ в Айдахо… или в Огайо? – и позвонил управляющему. По его мнению, любой помешанный на машинах отлично знает, что «Голдфингер» – это «Эстон Мартин ДБ-4», а не 3. Он даже мог бы понять, если б кто-то сказал «ДБ-5», потому что разница в дизайне у этих моделей очень мала, но «ДБ-3» никогда.

– Я не отличу «Шевроле» от «Понтиака», если их еще выпускают, конечно.

– Вы возможно, а помешанный на машинах отличит, особенно если собирается заплатить за нее больше сотни тысяч. Встречаемся на южной стоянке, там стоит «Ягуар» Уитерса.

Лимузин въехал в огромный комплекс Лэнгли, водитель направил машину на южную стоянку. Их остановил человек в темном костюме с жетоном в руке. Соренсон опустил окно:

– Да, в чем дело?

– Я узнал машину, сэр. Выходите, пожалуйста, и следуйте за мной, я проведу вас к шефу. Сменим машину, чтоб не бросалась в глаза.

– Есть смысл.

Смена автомобиля обернулась поездкой на неприметном седане непонятного происхождения. Уэсли залез на заднее сиденье рядом с Ноксом Тэлботом.

– Пусть внешний вид не вводит вас в заблуждение, – сказал директор ЦРУ. – У этой железяки мотор, который способен одержать верх над «Инди-500».

– Верю на слово, да и выбора-то у меня нет.