Патрульные апокалипсиса

— Весьма похоже на речи Гитлера, которые мы видели в кинохронике, — добавил чиновник голландского министерства иностранных дел.

— Думаю, вы не правы, мсье. Этот фюрер вызывает куда больше доверия. Он не навязывает своих взглядов толпе, оглушая ее криками. Он ведет людей к своей цели, задавая по видимости вполне резонные вопросы. Потом вдруг взрывается и сам дает ответы, которые хотят услышать от него. Он мыслит динамично — право же, это очень умно.

— А ктоон, как вы думаете?

— Полагаю, это может быть кто угодно из крайне правых в бундестаге. Согласно указаниям, я записал его речь, чтобы в нашем департаменте могли наложить его голос на имеющиеся у нас образцы голосов, если, конечно, нелепая маленькая машинка в моем кармане справилась со своей задачей.

— Я не связывался со своей конторой уже больше месяца, — заметил голландец.

— Надо все-таки отдать должное нашим начальникам. Сателлиты выявили эту вырубку в лесу так же, как почти тридцать лет назад самолеты увидели из стратосферы ракеты на Кубе. Наше начальство не приняло официальных объяснений, что это-де убежище очередной дальневосточной религиозной секты. И оказалось право. — А у нас были убеждены, что затевается хитроумная интрига, когда здесь стали набирать иностранных строительных рабочих.

— Я работал простым плотником, а вы?

— Электриком. У моего отца magasin electrique[68]в Лионе. Я работал там до отъезда в университет.

— Теперь нам надо убираться отсюда, но боюсь, это будет нелегко. В этом комплексе все устроено как в старом концлагере — проволочные заграждения, вышки с автоматчиками и все прочее.

— Потерпите, мсье, мы найдем способ удрать. Встретимся за завтраком в шестой палатке. Должны же мы найти какой-то выход.

Мужчины вдруг обнаружили, что окружены людьми в форме со свастикой, перечеркнутой белым зигзагом молнии, — эмблемой «четвертого рейха».

— Достаточно услышали, майн герр? — спросил офицер, отделившись от других. — Думаете, вы такие умные, nein? Даже беседуете по-английски. — И он показал маленькое электронное подслушивающее устройство, каким обычно пользуется полиция и разведка. — Замечательный механизм, — продолжал офицер. — Можно нацелиться, скажем, на двух человек в толпе и услышать каждое их слово, исключив все посторонние звуки. Великолепно... Мы следили за вами с того момента, как вы появились среди наших привилегированных гостей,упорно утверждая, что приглашены... Неужели вы считаете нас такими безмозглыми? Неужели, вы в самом деле думали, что у нас в компьютере нет списков приглашенных? Не обнаружив вас, мы проверили списки иностранных рабочих. И что же мы нашли? Догадываетесь, конечно. Мрачного голландца-плотника и на редкость раздражительного француза-электрика... Mit Romrnen! Macht schnell![69]Мы немного побеседуем — к сожалению, не в самых лучших условиях, а потом ваши бренные останки упокоятся в глубокой траншее вместе с червями и трухой.

— Вы понаторели в таких расправах, не так ли?

— Должен сказать, голландец, что, к сожалению, меня тогда не было и я в них не участвовал. Но наше время придет, я еще возьму свое.

* * *

Витковски, Дру и Карин сидели за столом на кухне у полковника в его квартире на рю Диан. На столе было разложено содержимое карманов нациста.

— Недурно, — заметил ветеран армейской разведки, рассматривая вещи. — Вот что я вам скажу, — продолжал он. — Этот мерзавец не ожидал столкнуться с неприятностями в Булонском лесу.

— Почему ты так считаешь? — спросил Лэтем, указывая на свой пустой стакан.

— Подумайте сами. — Полковник поднял брови и кивнул в сторону бара. — В этом доме я наливаю только первые стаканы, а потом каждый делает это сам. Дамы составляют исключение. Кстати, спроси у дамы, осел.

— Ты оскорбляешь меня. — Дру поднялся и посмотрел на Карин.

Та покачала головой.

— Что... что?

—Не обращайте внимания, полковник, он как ребенок, — вмешалась де Фрис. — И пожалуйста, ответьте на его вопрос. Почему вы сказали: «недурно» — ведь нет ни бумаг, ни удостоверения личности?

— Улов действительно хороший. Лэтем сам бы вам это сказал, если бы не лакал спиртное, а посмотрел на то, что принес.

— Я же сделал всего одинглоток, Стош! И должен добавить, черт побери, я его заслужил.

— Знаю, милый, все равно ты не просмотрел как следует того, что принес.

— Нет, просмотрел. Когда ты раскладывал все это на столе. Итак, чем мы располагаем? Коробок спичек из ресторана «В кругу семьи»; квитанция из чистки на авеню Георга Пятого на имя «Андрэ» ничего нам не дает; золотой зажим для денег с выгравированными на нем, по-видимому, нежными словами на немецком; еще одна квитанция на получение покупки, оплаченной по кредитной карточке на безусловно вымышленное имя и с липовым номером. А может, то и другое так глубоко засекречено, что на выяснение, которое, конечно, заведет нас в тупик, уйдет не один день. Банк платит, а торговцам ничего больше и не нужно... Остальное — твоих прав — я не рассматривал, но ведь на всю операцию у меня ушло примерно восемь секунд. Что еще,полковник?