Патрульные (ЛП)

Его рука двинулась прочь от её рубашки, двигаясь к внутренней части бедра, и Гермиона поморщилась, когда в её сознании всплыл рыжеволосый парень.

— Чёрт, — простонала она в равной степени и от раздражения, и от поглощающего её желания, когда его рука коснулась клитора, скрытого тонкой тканью её белья, что заставило голову Гермионы закружиться. — Я… Мы не можем.

Его зубы двинулись вдоль напряженной шеи, а один палец слегка надавливал на вход во влагалище, и Гермиона готова была поклясться, что он чувствовал, как горит её тело, даже несмотря на количество одежды на ней.

Она чуть было не сказала «к чёрту». Она и правда почти это сделала. Но Рон…

— Малфой, — твердо сказала она. — Прекрати.

Его тело моментально застыло, и он сделал шаг назад; взгляд скользнул по её распухшим губам и вздымающейся груди.

— Я всё еще с Роном, я не могу… пока…

— Не нужно, — он жестом показал ей замолчать, а губы скривились в усмешке.

Гермиону будто со всей силы ударили в живот, выбивая весь воздух из лёгких, когда она увидела его лицо в тот момент.

— Малфой.

Всё его поведение моментально изменилось, маска холода мигом закрыла беспристрастное лицо.

— С дороги, Грейнджер.

Гермиона потянула рукав джемпера, чувствуя, как жар от желания испаряется с её тела, и сделала шаг к нему.

— Просто это сложно, Малфой. Мне нужно…

— Ни слова больше, Грейнджер. Совершенно неверно истолковал ситуацию — моя вина, — взгляд его серых глаз впился в неё, а рука нащупала дверную ручку, распахивая и умудрившись зацепить девушку. Она хмыкнула, когда он пробормотал «очевидно» и вылетел из комнаты, даже не оглянувшись.

Гермиона последовала за ним, глядя, как он идёт в сторону подземелий, тяжело дыша. Одну вещь она знала наверняка: то, что было сейчас значило — быть плохим? Если так, то она не была уверена, что хочет от этого отказаться.

========== 3. ==========

В гриффиндорской башне Гермиону встретила мёртвая тишина. Она вышла на безлюдную лестницу, и именно тогда непрошенные эмоции обрушились беспощадным потоком. Ветреное чувство разочарования и стыда прочным грузом осело у неё в животе.

— Миона? — со стороны камина донесся голос Рона, и Гермиона резко обернулась; её щеки тут же окрасились в алый цвет от нахлынувшего стыда.

— Не заметила, что ты проснулся, — девушка напряженно улыбнулась, натягивая рукава джемпера, что любезно предоставил ей слизеринец, и прикрывая руки.

Уизли потёр сонные глаза и поёрзал на диване; по его лицу было видно, что парню некомфортно.

— У тебя есть минутка поговорить?

— Конечно, — поджав губы, Грейнджер присела на другой конец дивана. Она не была уверена, что в этой ситуации было более странно: то, что она села как можно дальше, чтобы быть вне досягаемости рук Рона, или то, что ему было всё равно.

Отягчающее молчание слишком затянулось, и в один и тот же момент им показалось, что это стоит прекратить.

— Слушай, Миона… Я думаю, что нам стоит расстаться…

В унисон с ним девушка выпалила:

— Я поцеловала Малфоя…

Они встретились взглядом, одновременно сказав: “Что?!”

— Что ты сделала? — ладони Рона сжались в кулаки. — Ты целовалась с этим грёбаным хорьком?

Гермиона приоткрыла рот от удивления и несколько раз моргнула. Один. Два. Три.

— Ты… — девушка нахмурилась. — Ты меня бросаешь?

То, что это её волнует, выглядело совершенно нелепо, и она это прекрасно понимала. Но в какой бы реальности им не пришлось расстаться, она не представляла, что инициатором этого разрыва будет он. Слишком сильно эта ситуация пошатнула её эго.

— Ну… — Рон выпучил свои глаза настолько, что они грозились вылезти из орбит. — Вопреки тому, что ты, чёрт возьми, мне изменила, — да.

Его ладонь пригладила непослушные волосы, на лице отразилась гримаса боли, а сам парень тяжело дышал.

— Не думаю, что ты хоть немного удивлена этому. Мы оба понимаем, что… — он на секунду запнулся и ссутулил спину. — Не так это должно было произойти, и, пожалуй, это всё, что я скажу.

За многие годы на сердце Гермионы появилось множество мелких трещин, и она понимала, что это расставание в конце концов было неизбежным. Особенно после всех этих эмоциональных потрясений, которым она его подвергла. Но по мере того, что говорил Рон, один из этих осколков откололся и исчез — он больше не причинял боль, а предоставил место чему-то новому. Она ощутила… лёгкость.

Но это не предотвратило поток слёз, что хлынул по веснушкам на её щеках. Губы Рона изогнулись в кривой улыбке, он протянул к ней руки, и ведьма, не теряя времени, скользнула в его объятия.

— Не так мы должны были закончить отношения, — произнесла девушка надломленным голосом между всхлипами. — Мне так жаль.

Он лишь крепче обнял подругу, а губы прижались к её кудрявым волосам.

— Мне тоже жаль. Но это не я тебе изменил… — его голос звучал игриво, и Гермиона ткнула того локтем в ребра, наслаждаясь искренним смехом, что сорвался с губ.

— Я не виню тебя, Миона. Но… серьёзно? Малфой?

Гермиона простонала, выпрямляясь и стирая слёзы с лица.

— Не заставляй меня начинать эту тему. Я знаю, что это чертовски странно — Малфой.

— Он мерзавец, ты же понимаешь?