Пациент

Я отвернулась, но на этот раз он придвинулся ко мне и, прижавшись сзади, притянул к себе. Я удивилась. Неужели ему захотелось нежности? Или он почувствовал во мне изменения, уловил скрытый жар моего пробудившегося тела? Он просунул руку под мою пижаму и сильно сжал мне грудь. Я протестующе забормотала и начала с ним бороться, но он не обратил на это внимания — возможно, решил, что так я включилась в любовную игру. Повернул меня на спину, грубо стянул мои пижамные штаны и, целуя в шею, раздвинул мне ноги коленом. Я отворачивалась, но он, будто не замечая этого, елозил лицом то по одной, то по другой моей груди. Его слюна была мокрой и холодной. Я попыталась оттолкнуть его, но он держал меня крепко. Все происходило очень быстро. Я была скорее ошарашена, чем возмущена. Казалось, он напился до помутнения рассудка. Прижимаясь ко мне тазом сильнее и жестче, чем бывало прежде, он глубоко проникал в меня и стонал. Стиснув зубы, я пыталась убедить себя, что это не насилие, а то, с чем иногда приходится мириться в браке. Сотни женщин претерпевают то же самое после того, как приготовят ужин, вымоют посуду, развесят постиранное белье и запрут на ночь двери. Нежеланный секс с мужем — последний пункт в ежедневном списке их хозяйственных дел. Существуют даже анекдоты на эту тему, хотя и ничуть не смешные. Нейтан был подобен не мужу, а скорее незнакомцу, вломившемуся в дом. Я хотела сбросить его с себя, но это лишь продлило бы происходившее. Когда все закончилось, он сам откатился в сторону.

— Тебе понравилось? — Теперь его голос звучал сонно, лениво и удовлетворенно.

Я ничего не ответила и отвернулась. Неужели он вообразил, что такое могло быть приятным? Или я просто забыла, на что похож секс с Нейтаном? После того, что я испытывала с Люком, он был равен изнасилованию.

Через пять минут Нейтан уже храпел. Я еле сдержалась, чтобы не встать и не уйти от него, мне хотелось сбежать из дома.

На следующее утро муж собрался на работу пораньше — по четвергам проводились школьные собрания, на которые он старался не опаздывать. Прежде чем уйти, он поставил мне чашку чая у кровати. Он выглядел вполне довольным, как будто ничего особенного не произошло. Я не разговаривала с ним, но он, казалось, не заметил. Как только он вышел, я встала с кровати. Ходить было больно, и я слегка спотыкалась. Я долго стояла под душем, разглядывая свои синяки: несколько на руке, один на левой груди. По ноге стекала струйка крови. Пока теплая вода барабанила по моей голове, меня осенило — я могла бы сфотографировать синяки и кровь, пойти в полицию и написать заявление о том, что муж изнасиловал меня. По крайней мере, чувствовала я себя именно так. Он, конечно, стал бы все отрицать и нанял адвокатов, а те раскопали бы доказательства моего романа с Люком, хотя и без того у газетчиков началась бы урожайная пора. Я представила заголовки желтой прессы и то, как все это отразилось бы на Лиззи. Такая цена показалась мне слишком высокой.

Хороший адвокат по разводам предложил бы нам подождать и поговорить друг с другом. Он посоветовал бы спокойно все обсудить, возможно, в присутствии семейного психолога. Я бы сказала, что в последнее время Нейтан изменился, стал отстраненным и раздражительным. Муж бы ответил, что я тоже, что все произошло по моей вине, потому что я слишком долго отказывала ему в сексе. Что это был акт отчаяния, которым он хотел шокировать меня и таким образом вернуть. Я не смогла бы сразу возразить, хотя ясно понимала, что произошедшее прошлой ночью разъединило нас окончательно. Трещина между нами превратилась в раскол, тарелка развалилась на части. Даже заново склеенная, она никогда бы не стала такой, как прежде.

Я нашла гигиеническую прокладку в комоде у Лиззи и надела хлопковое платье песочного цвета с тонким кожаным пояском. Синяки на руке я скрыла под летним кардиганом.

Я решила оставить все в прошлом или притвориться, что оставила. Нетвердыми руками я нанесла макияж — подводку для глаз, тушь, губную помаду — и побрызгалась духами. Ради нашей дочери я решила, что останусь женой Нейтана, по крайней мере, формально, но перейду спать в свободную комнату, и мы будем вести себя как цивилизованные люди. Я яростно расчесала волосы и велела себе сосредоточься на предстоящем дне, вспомнить о Кэрол и о том, что она вынесла. Она была уверена, что я справлюсь. «Ты всегда справляешься, Рэйчел».

Я взяла чашку кофе и вышла в сад. Уже потеплело, но небо не было голубым, как вчера; за ночь на нем появились серые облака, разделенные тонкими малиновыми полосками. Я предположила, что наконец пойдет дождь. Вернувшись в дом, я заперла дверь в сад и сполоснула чашку. Нейтан, как обычно, оставил кухню в порядке, только стул стоял не на своем месте, а был придвинут к высокому шкафу, будто с него пытались дотянуться до самого верха. Я переместила стул обратно к столу и отнесла свою сумку в машину. Когда я открывала дверцу, меня хлопнули по плечу. Это была Виктория!