Пациент особой клиники

– Неправильно набран номер. Пожалуйста, позвоните в справочную.

«Что за ерунда?» – подумал Тилль.

Происходящее казалось просто нереальным.

После этого он решил позвонить Рикарде, чей телефонный номер помнил наизусть, но результат оказался прежним.

«Почему нет связи по этому номеру?» – ломал голову Тилль.

У его жены был очень простой номер, состоявший, по сути, из даты ее рождения. Она не меняла его уже более двадцати лет даже при переходе на обслуживание к другому оператору связи, поскольку считала этот номер чем-то вроде талисмана. Поэтому ситуация, при которой Рикарда добровольно отказалась бы от него, совершенно исключалась. Тем не менее в мобильнике слышалось:

– Неправильно набран номер.

Ничего не понимая, Тилль посмотрел на телефон в своей руке, и у него вновь возникло ощущение, что с мобильником что-то не так. И тут его озарило!

Конечно! Здесь не обошлось без Трамница!

Беркхофф не знал как, но в том, что это было делом рук маньяка, не сомневался. Другого объяснения подобным странностям просто не существовало.

«Негодяй хочет, чтобы я запутался, расстроился и страдал, а для этого разжигает несбыточные надежды и ждет, пока жертва попадет в расставленную им психологическую ловушку», – догадался Тилль.

Беркхофф в отчаянии решил попробовать набрать третий и последний номер. Однако особой надежды на то, чтобы дозвониться до своего нотариуса, он уже не питал. Но тут послышался голос, представлявший собой угрозу во всех отношениях. И раздавался этот голос не из телефона, хотя и звучал совсем близко.

Он принадлежал фрау Зенгер, которая, зайдя в больничную палату к Тиллю, застала его с поличным при попытке совершить телефонный звонок.

– Что вы там делаете? – спросила профессорша.

Глава 52

– Значит, на самом деле вас зовут Тилль Беркхофф? – задала вопрос фрау Зенгер.

Они сидели вдвоем за круглым обеденным столом в ординаторской лазарета, поскольку руководитель клиники попросила персонал оставить их наедине. Фрау Зенгер привела Тилля сюда после того, как в его палате дело чуть было не дошло до потасовки.

Беркхофф ни при каких обстоятельствах не желал отдавать свой телефон. Не помогла даже угроза надеть на него смирительную рубашку. Тогда фрау Зенгер, видимо учитывая немощное физическое состояние своего пациента, решила избежать насилия по отношению к нему, и в конце концов они договорились, что Тилль отдаст ей свой мобильник, если она позволит ему позвонить с городского стационарного телефона.

Только после этого он прекратил сопротивление и, мучаясь от боли, последовал за ней в ординаторскую, которая, в отличие от палат и процедурных, по мнению фрау Зенгер, лучше всего подходила для конфиденциальной беседы. Но Тилль не позволял себе обмануться действиями руководителя клиники, пытавшейся вызвать у него доверие, и отказался от предложенной ему чашечки кофе с куском пирога. Ему не терпелось воспользоваться телефоном, стоявшим прямо перед ним, и это было единственным, чего он хотел. Однако перед тем, как позволить Тиллю позвонить, фрау Зенгер по вполне понятным причинам желала, чтобы он ответил на несколько ее вопросов.

– Да, перед вами не Патрик Винтер. Это просто мое прикрытие. В действительности никакой я не актуарий, а обычный обербрандмейстер.

Если руководитель клиники и была удивлена, то виду не подала, вероятно спрятав свое изумление за профессиональной маской психиатра, специально отработанной для сложных разговоров с пациентами.

– Почему вы взяли другое имя? – спросила фрау Зенгер и в упор посмотрела на него.

Не выдержав ее взгляда, Тилль отвел глаза и стал разглядывать мебель в ординаторской, отмечая про себя, что медперсонал, очевидно, приложил немало усилий, чтобы немного скрасить скучную больничную атмосферу пышно разросшимися растениями: на подоконнике стояло так много пальм и кактусов, что за ними решетки на большом окне почти не просматривались.

– Я не просто взял себе другое имя, а полностью присвоил личность Патрика Винтера, – заявил Тилль, отвечая на заданный вопрос.

– Зачем?

– Я все объясню. Разрешите только сначала переговорить с женой.

Несмотря на то что до этого он в первую очередь пытался дозвониться до шурина, теперь Тилль ясно осознавал, что чуть было не совершил ошибку. Прежде всего ему следовало известить Рикарду о том, что ему удалось выяснить, и сообщить ей, что шанс вернуть их сына еще сохраняется. Если ему удастся вселить в нее огонек надежды, то тогда, чтобы все выяснить, она станет сражаться на его стороне, словно львица. Кроме того, как мать, она обладала правом первой узнать от него всю информацию, которую ему удалось добыть.

– Если вы не Патрик Винтер, то в наших документах нет контактных данных вашей жены, – с трудом подавив вздох, сказала фрау Зенгер.

– Я хорошо помню ее номер. Пожалуйста, попробуйте его набрать! – воскликнул Беркхофф и продиктовал цифры телефонного номера Рикарды.