Паучий престол I (СИ)

Найдя более-менее укромное место, Саске, присев на скамейку, по памяти набрал номер брата, ожидая. Пирожки, даже через бумажный пакет, пахли слишком заманчиво, и подросток не удержался, осторожно, с недоверием пробуя один. Ну, не отравит же его Харуно? А если и отравит, может, так будет и лучше. Его заберут обратно, в Лос-Анджелес, а Наруто останется здесь, в деревне. Превратность судьбы, и никакой ответственности. Но если бы право выбора принадлежало ему одному, то места превратностям в его планах точно бы не было.

- Привет, братишка, - голос Итачи, как обычно, действовал не только успокаивающе, но и отрезвляюще. Да, было стыдно за свой недавний срыв, которым он определенно, недопустимо-излишне обеспокоил брата, и, возможно, кто-то на его месте чувствовал бы себя неуютно или же скованно, попытался бы извиниться или же хоть как-то объясниться, ссылаясь на надуманные причины, но Саске не видел в этом необходимости. У них с братом особенные отношения, близкие и доверительные, которые не предопределяют излишних слов и не терпят неискренности.

- Привет, Итачи, - пирожок, и правда, оказался очень вкусным, и Саске заинтересованно заглянул в бумажный пакет, морща нос – осталось всего три, и слопать их все не позволяла совесть, которая непривычно-настойчиво твердила, что ими стоит поделиться с одним блондином. – Знаешь, брат, я так много хотел тебе рассказать, - задумчиво протянул Учиха, таки поддавшись соблазну и взяв ещё один пирожок.

- Например, о том, что сейчас ты звонишь мне с его телефона, - это «его» Итачи подчеркнул особенно выразительно, а Саске лишь фыркнул, набив щеки до отказа, зная, что сейчас его брат улыбается, - и при этом даже не подумал о том, чтобы сперва проверить контакты и почту?

- Не-а, - в явно несвойственной для себя манере, расслабленно, можно даже сказать, разморено, протянул подросток, таки отодвигая подальше от себя столь заманчивый пакет. – В этом нет необходимости.

- О-о-о?! – удивленно протянул Учиха, и на заднем плане что-то зашуршало. «Точно леденец», - не без удовольствия подумал Саске, зная, что непробиваемый Учиха Итачи питает маленькую слабость к сладкому. – Ты там, братишка, хоть замуж ещё не вышел?

- Хн, - вот именно в этой ситуации, когда щеки вспыхнули палящей краской, а на губах затрепетала стеснительная улыбка, Саске был рад, что их с братом разделяют сотни миль. Да, Итачи подтрунивал и провоцировал, но не со зла. И от одного понимая этого в груди разливалось приятное тепло, но не только потому, что лишь он знал такого, заботливого и обладающего ну прям таки никудышным чувством юмора Итачи, а потому, что все казалось прежним, даже несмотря на то, что прошлое воротить нельзя.

- Я хотел, чтобы ты рассказал о себе. О вас, - сразу же исправился Саске, ведь если он говорит об Итачи, значит, говорит и о его второй половинке, о Дее, только так и никак иначе. – Знаешь, я заметил, что вечно жаловался тебе на что-то, приходил к тебе в поисках понимания, поддержки, утешения, чтобы, так сказать, облегчить душу, а сам ни о чем толком и не спрашивал, - подросток замер, вслушиваясь в молчание по ту сторону миль, не гнетущее, скорее, выжидающее. – Просто я подумал, что я тоже мог бы чем-то тебе помочь, - он фыркнул, понимая, как нелепо это звучит, когда он здесь, в глуши, беспомощный и связанный по рукам и ногам бдением птичника, но ведь сам факт его рвения это не меняло. Главное, дать понять брату, что на него можно положиться по мере его скромных возможностей.

- Саске, - на это раз он затаился потому, что этот серьезный, настораживающий, слегка скрипящий тон Итачи применял очень редко, когда не выписывал истины, а чеканил их, не предопределяя, что они могут быть затерты или забыты, - просто запомни, что я люблю тебя. Ладно?

- Брат… – просипел Учиха, и что-то болезненно сжалось внутри, пульсируя рвущимся и терзающим предчувствием беды. Итачи и раньше говорил нечто подобное, но никогда в таком тоне. Обычно, он манил его к себе, а после, дав легкий тычок, обнимал и говорил, что любит. Последний раз это было лет семь назад, а потом Саске решил, что он перерос все эти телячьи нежности и ему достаточно просто знать. Но сегодня что-то было не так. Словно этим словами Итачи за что-то извинялся. За то, что сделал или собирался сделать. И Саске понимал, что ему только что запретили вмешиваться, чтобы это ни было.

- Думаю, ты понял меня, Саске, - на выдохе произнес старший Учиха, а его первые слова возмущения утонули в радостном вопле, от которого аж затрещало в ушах.

- Это Саске?! Саске, да?! – конечно же, он узнал этот голос. Просто невозможно не узнать человека, которого ты сперва ненавидел всей душой, а после полюбил, как названного брата.