Паук

Сперва я прошлась по дому, подергав ручку на входной двери и почти не удивилась, обнаружив, что она заперта. Можно было попробовать разбить окно, раз уж Паук ушел, но что дальше? Дом окружал высокий забор, выйти за который возможно только через ворота. Можно было не проверять, чтобы сказать, что они наверняка заперты. Перелезть через два метра ограды мне бы не удалось даже в экстремальных обстоятельствах.

Разочаровавшись в первом этаже, я решила попытать счастья на втором. Возможно, Паук хранит где-нибудь второй комплект ключей или телефон. В коридоре было всего четыре двери. Одна из них вела в мою комнату, другая в кабинет, который, конечно же, был заперт. Оставалось еще две комнаты. Первая оказалась заперта, вторая же, неожиданно, поддалась. Здесь находилась еще одна спальня, по всей видимости, принадлежащая хозяину дома. Большая кровать, аккуратно заправленная серым покрывалом, два больших шкафа вдоль стены, комод и огромный письменный стол с множеством ящиков. В спальне, в отличие от кабинета, в котором поселился хаос из бумаг, книг и пустых бутылок, царил безупречный порядок.

На секунду я застыла на пороге, на всякий случай оглядевшись по сторонам, оглянувшись, словно мужчина мог неожиданно вырасти за спиной. На столе не нашлось ничего интересного — пара рекламных листовок, газета двухнедельной давности, бумаги, испещренные мелких пометках. В ящиках также не обнаружилось ничего, что могло бы помочь: тетради, старые счета, письменные принадлежности, комок проводов и зарядных устройств. Ни ключей, ни телефона.

Возможно, что-то может найтись в шкафах. Еще раз выглянув в коридор, я открыла ближайший шкаф. Ровные стопочки одежды на полках, аккуратно развешанные рубашки, несколько пар обуви внизу. Ничего особенно, кроме потрясающей аккуратности. Вещи пропитывал один и тот же полынный запах с исчезающими нотками какого-то одеколона. Это был собственный запах Паука. В одном из женских журналов я читала, что стоит понюхать сгиб локтя мужчины, где естественный аромат тела сильнее всего, как ты тут же поймешь, будете ли вы вместе, ведь люди сами того не зная, выбирают партнера в том числе и по нему. Запах Паука мне нравился, что было достаточно плохо само по себе. Это может помешать потом.

Во второй шкаф я заглянула уже без интереса, ожидая увидеть такие же стопки одежды. Однако, здесь нашлось кое-что иное. На широких полках не было одежды или обуви. Здесь лежали фотографии. С внутренней стороны дверцы, прилепленные на скотч, на полках, сотни фотографий девушек. Все они были сняты с разных ракурсов: из машины, из-за угла, издали или совсем вблизи. Было ясно, что девушки на даже не подозревали, что за ними следят. Вот одна из них что-то ищет в сумке, другая поправляет сползшую лямочку топика. Несколько долгих секунд у меня ушло на то, чтобы понять, какие именно снимки здесь хранятся. Внутри что-то екнуло и оборвалось.

Аккуратные кучки заполняли собой все возможное пространство. Взяв в руки ближайшую стопку, я быстро их просмотрела. Темноволосая, худенькая девушка, которая сидит в кафе, идет по улице, пьет кофе, переодевается, спит… Десятки обычных сцен из жизни, пойманных объективом и сохраненных одержимым наблюдателем.

Однако, последние десять снимков отличались от остальных. На них была та же девушка, безмятежно спящая на белых простынях. Сначала я не увидела разницы между изображениями, но потом, когда заметила, едва удержала их в руках. На первом снимке девушка была еще жива, тогда как на последнем вокруг ее шеи расплывалось огромное кровавое пятно. Кровь пропитала простыни и подушку, глаза жертвы были широко распахнуты. Она просто лежала и ждала, пока жизнь вытечет из нее, даже не боролась. На одну ужасную секунду показалось, что я на ее месте. Это мои глаза смотрят на знакомую фигуру в темноте, на мужчину, сжимающего стилет в руке и ожидающего, момента, когда можно будет сорвать последний поцелуй с холодеющих губ.

Внутренности начало сводить от ужаса. Дрожащими руками я схватила следующую пачку фото. Вторая стопка, третья, четвертая… Одна и та же история, но разные героини. Каждая кучка фотографий содержала одни и те же сцены. Сотни изображений и обязательно — момент смерти. Я чувствовала, как по щекам текут слезы. Как можно было поверить хоть на секунду, что Паук может быть добр ко мне? Что вообще делается в моей голове? Сегодня мне предоставился шанс на побег, который утекает с каждой секундой. Психопат может вернуться в любой момент, в то время как мое внимание поглощено фотографиями.

Теперь я понимала, что провела последние дни словно странном наваждении. Двадцать семь жертв погибло от его рук, а я, двадцать восьмая, уже неделю делю кров с убийцей. Может быть, он подсыпал мне наркотики в еду, чтобы отбить волю к сопротивлению? Паника удушливой волной поднималась из глубин души, вытесняя разумные соображения.

На полках, кроме фотографий, были еще и вещи. Расправив ближайшую ко мне тряпочку, я обнаружила, что держу в руках женские кружевные стринги. Это явно принадлежало кому-то из девушек с фотографий.