Паук

Холод сковал внутренности, дышать стало тяжело. На глазах выступали предательские слезу. Отчаяние рушило надежды. Хватит! Не время для слез, нужно бежать! Я разобью окно и выберусь во двор. Буду кричать, если не получится выбраться самостоятельно. Наверняка на крики прибегут соседи или остановятся прохожие. Главное, выбраться отсюда. Двадцать восьмой жертвой я становиться не собираюсь.

На глаза внезапно попалось что-то знакомой. На дверце, прилепленные скотчем, были и мои фотографии. Мои пальцы коснулись снимков, словно отказываясь верить в их существование. Я в гостиной с книгой, на работе, в магазине. Вот просто иду по улице — тогда завершилась первая крупная сделка сразу на несколько домов. И в тот день, когда я так радовалась своей удаче, Паук уже знал, что перережет мне горло. Фотографий было много. Как маньяку удавалось их сделать? Неужели все это время он фактически жил со мной? Или их делала автоматическая камера, спрятанная в квартире?

К горлу подступила тошнота. Теперь уже не имеет значения, как Паук осуществлял слежку. Нужно было бежать, скорее, пока кошмар не вернулся. Давящая паника начисто уничтожила призрачное спокойствие предыдущих дней.

Сбежав на первый этаж, я оказалась в холле. Сердце билось как сумасшедшее. Было так страшно, что все внутри переворачивалось. Видения мертвых девушек стояли перед внутренним взором, снова и снова напоминая, кем именно является Паук.

Слезы застилали глаза, так неожиданное препятствие, возникшее прямо передо мной, я заметила только с ним столкнувшись. Пауку хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы все понять. Сильные руки перехватили мои и резко вывернули. Это было почти на грани боли, так что я вскрикнула. Мне удалось извернуться и укусить мужчину за запястье, в попытке освободиться. Казалось, Паук даже не заметил этого. Он буквально втащил меня в гостиную, швырнув на диван.

Рыдания мешали дышать. Сжавшись в комок, я смотрела на лицо убийцы, но перед глазами стояли лишь лица мертвых девушек. Грудь мужчины тяжело вздымалась. Его глаза оказались совсем близко к моим, когда Паук склонился над диваном.

— Пожалуйста… За что, что я тебе сделала? — голос охрип от слез, а речь превращалась в бессвязный лепет. — Отпусти, пожалуйста… Я хочу жить, только не убивай…

Паук рассматривал мое лицо бесстрастно. В его глазах не отражалось ни тени эмоций. Казалось, он раздумывал, не закончить ли все прямо сейчас. Под этим взглядом хотелось исчезнуть, раствориться в пространстве, лишь бы не пришлось узнать, к какому решению придет мужчина.

— Одевайся. Мы уходим, — произнес Паук. В его голосе не чувствовалось ничего, кроме холода. — Люди Александра скоро будут здесь, нужно убраться до их приезда.

Мужчина отодвинулся и вышел из комнаты, оставив меня в покое. Пожалуй, это было не то, что я ожидала услышать. Александр выследил нас. Но как? Впрочем, это не важно. Даже если я уйду с Пауком, бандиты все равно найдут меня. Картинка допроса вновь ожила в памяти и, смешавшись с видениями жертв маньяка, проиграла. Паук был ближе и страшнее, чем мафия.

Ужас придавал храбрости. Мужчина что-то делал на втором этаже, мне было слышно, как он передвигал вещи. Нужно бежать, это последний шанс. На цыпочках пробравшись к входной двери, я дернула за ручку. Та открылась неожиданно легко. Солнечный свет на секунду ослепил, заставив прикрыть глаза. Помедлив долю секунды, я быстро выскочила наружу.

По всей видимости, удача, наконец, повернулась ко мне лицом. Ворота, ведущие с территории дома, были приоткрыты. Не медля ни секунды, я выскочила на улицу и побежала. Дом Паука находился в милом частном квартале. Между домами было достаточно места и зелени, чтобы обеспечить каждому участку максимум уединения. Хорошо, что я не стала кричать во дворе с просьбой о помощи — вряд ли меня услышали.

Инстинкты подсказывали, что нужно бежать как можно дальше и быстрее. Паук быстро обнаружит исчезновение и начнет погоню. Припомнив все фильмы и книги о погонях, я решила бессистемно сворачивать и петлять. Окружающие пейзажи не отложились в памяти. Прохожих на улице не было, так что мне удалось беспрепятственно добраться до окраины, где заканчивались ухоженные коттеджи и начинались домики похуже. Среди огородов и дач я почувствовала себя уверенней.

Адреналин постепенно исчезал, оставляя после себя опустошение и внезапное ощущение холода. Несмотря на проблески солнца, воздух на улицы был по-осеннему холодным. На мне были джинсы и майка, старые, но вполне приличные на вид. Отсутствие обуви начало остро ощущаться, когда мне пришлось свернуть с вымощенных плиткой дорожек на проселок. Здесь под ногами попадались мелкие камушки, осколки стекла и остальной мусор. Один раз я уже наступила на осколок стекла, но, к счастью, не повредила ступлю. Теперь приходилось быть осторожней, глядя под ноги и обходя подозрительные препятствия. От земли исходил холод, постепенно поднимавшийся все выше.