Паук из Башни

— Хех… хе… а как еще называть доброго тана? Сыном Темноты? — Хриплый смех старика подхватили некоторые сородичи. — Нет, тан л’Мориа, мы истинные дети Темноты, а вы и ваши предки лишь пасынки. Любимые пасынки… Из-за этого мы и позвали вас… Почему вы не пришли раньше?

Я промолчал.

— Раньше, когда к вам был послан мой прапра… какой-то внук. Почему вы не пришли к нам?

— Коляска, я не пожелал идти. У меня были обязанности.

— Случайно или преднамеренно, но отказавшись, вы поступили мудро… Он приказал нам призвать вас… Он готовил западню и хотел схватить вас нашими руками.

— Кто?

— Вот вы и не упомянули мою коляску. Как видите, ничего не произошло, хех, мои зубы стерлись…

— Рассказывай по порядку.

— Хорошо… да, раз уж вы проделали такой путь, я расскажу вам. О новом хозяине. Он хотел, чтобы мы следили. Он посылал нас убивать. Нас, жешзулов. Ташшары вовремя спрятались, и для них его Слово не так сильно, но мы слабее, для нас его воля закон, нам негде спрятаться, некуда бежать, он везде нас найдет!

— У него есть власть над вами?

— Конечно, есть…

— Что за власть? Вы боитесь его чар?

— Чары — пыль! Сильных магов вдоволь, но господ в этом мире мало, и лишь они властны над нами своим Словом! Почему? Из-за того, что Слово им дала сама Темнота. Из-за пуповины!

— Той… что…

— Той, что соединяет мать с чадом. У вас, существ подлунного мира, при рассечении пуповины чад отделают от матерей, но у Темноты свое понимание материнства. Наши пуповины вечны, невидимы и неосязаемы. По ним мы получаем силу жить от нашей матери, с рождения и до смерти. Без них… посмотри на меня, тан, ты веришь, что лишь месяц назад я был полон сил?

— Сколько тебе лет?

— Лет? — Старик вновь усмехнулся. — Много. Мы пришли в тот день и час, когда маги распахнули врата и пустили в этот мир Темноту.

— Когда был уничтожен Квартал Теней.

— Нет же! Когда он появился! До того он назывался Эдинбаро.

— Ты очень стар.

— На самом деле возраст не имеет значения. Жешзулы не стареют и не дряхлеют. Лишь незадолго перед смертью пуповина отрывается, и тогда вот посмотри, что случается.

— Я вижу. Годы мгновенно набрасываются. Это как удар оттянутым жгутом.

— Очень сильно оттянутым, — усмехнулся жешзул. — Я умру скоро, но напоследок я сделаю благо своему народу. Избавлю от хозяина. Он может повелевать нами, как хочет, наш новый господин, чтобы мы служили ему и погибали за него, в его войнах, в его распрях. Мой клан спрятался от таких, как он, в чужом мире, но и здесь появился хозяин, и снова мы рабы!

— Вы хотите, чтобы я вас освободил?

— Да! Избавил нас от господина!

— А сами вы не способны?

— Никак. Он запретил нам идти против него, он запретил нам рассказывать о нем, он запретил нам ослушиваться его!

— Но ты ослушался.

Смешок.

— Я умираю. И для меня нет больше разницы, как близко хозяин стоит к источнику нашей силы. Я свободен. Впервые в своей жизни я свободен, и мое увядание прекрасно… Даже летая в ночном небе, я не был так свободен, как сейчас! Я прошу, нет… я умоляю тебя, тан, чтобы ты помог нам! Освободи нас от него! Убей его! Он твой враг, он желает гибели всему, что тебе дорого! И он не остановится! Поверь! Такие, как он, никогда не останавливаются, пока не побеждают или пока не погибают! И он тоже не остановится! Неважно, какова его цель, разрушить Мескию или свергнуть с небес Луну, он добьется или умрет, пытаясь. Но даже если не сможет, тысячи умрут по его вине! Без лицемерия скажу, что нас не трогают смерти живых на поверхности, но именно нам придется сражаться с солдатами, бросаться на штыки и гореть в огне, когда ему понадобятся слуги на убой! Мы не хотим! Мы не желаем умирать за него! Но мы пойдем и сделаем это, когда он прикажет! Если ты не остановишь его.

— Вы посвящены в его планы? Что он намерен сделать с империей?

— Он убьет Императора. И всех его детей. Он уничтожит династию, и тогда весь мир увидит, что чудовище Мескийской Империи, вечно голодное и непобедимое… не так уж и страшно и…

— Аристократы разорвут страну на части. Без Императора, без абсолютного авторитета они начнут войну за передел земель, и не будет между ними никакого согласия, главы кланов объявят себя новыми Императорами, а их вассалы поднимут мечи, и они поведут за собой народы в братоубийственной войне. Колонии начнут отделяться, и у Мескии не останется ни сил, ни желания возвращать их обратно. В конце концов, не останется и следа от прежнего величия, нищета и голод, набирающие силу антимескийские коалиции. Империя умрет.

— Ха-ха! Слово в слово!

— Так он говорил?

— Так! И если ты тоже сразу пришел к этому заключению, значит, так и будет!

— Что именно он задумал? Как он собирается убить Императора?