Паук в янтаре

Лорд Бальдасарре Астерио взмахнул рукой, подавая знак музыкантам,и те заиграли веселую мелодию второго танца. Я неотрывнo следила за отцом и молодыми супругами, о чем-то негромко переговаривавшимися на возвышении. За восемь лет Дари превратилась в ослепительную красавицу, блистательную первую леди, какой всегда мечтала стать. Утонченная, изящная, с уложенными на ромилийский манер косами, в жемчужно-белом платье с изумрудной отделкой, сестра затмила всех девушек на этом балу. Она была до невозможности похожа на меня прежнюю. Такой, наверное, я могла бы стать, не cлучись той трагической встречи на бал-маскараде.

Сестра порывисто прижалась к отцу, а после заговорила, как всегда оживленно, сжимая большие ладони отца тоненькими пальчиками. Лорд Астерио слушал ее с терпеливым спокойствием. Аурелио обнимал Дарианну собственническим жестом – совершенно так җе, как ту незнакомую леди десятью минутами ранее,и при виде того, как он развязно поглаживал сестру, позволяя руке спускаться намного ниже талии, меня передернуло от отвращения.

Завершив разговор, Дарианна с супругом спустились в зал к танцующим парам. Почти сразу же я ощутила ее робкое энергетическое прикосновение: сестра почувствовала мое присутствие. От Дари веяло искренней радостью без примесей брезгливого любoпытства или отторжения, и на сердце немного потеплело.

Минуту спустя она протолкалась к нам и прежде, чем я успела предостеречь ее, заключила меня в крепкие объятия.

– Яни! – в глазах Дари плескались надежда и тревога. - Яни, неужели это и правда ты?

Сестра потянулась к моей щеке, словно хотела ощутить тепло кожи, убедиться, что я действительно стояла сейчас перед ней, живая и невредимая. Я заметила на ее тонком запястье змейку брачного браслета рода Меньяри с изумрудами-накопителями глаз, и перед глазами вновь промелькнул образ Аурелио, склонившегося к незнакомой девице. Внутри поднялась волна гнева, но я не позволила ей отразиться на моем лице, не желая расстраивать Дари.

Сестра поправила выбившуюся из моей прически светлую прядь, едва касаясь кожи.

– Ах, Яни, - и голос,и пальцы ее задрожали. - У меня сердце разрывается. Видеть тебя в таком положении, видеть тебя такой… Как это несправедливо! – она наклонилась ко мне еще ближе, почти касаясь моего лица, и прошептала одними губами. – Ты должна быть на свободе. И я…

Сзади раздалось предупреждающее покашливание главного дознавателя. Дарианна вздрогнула от неожиданности, но увидев Паука, открыто улыбнулась, сверкнув жемчужно-белыми зубами.

– Доминико! – просияла она. - Ты ли это? В такой одежде, - Дари окинула внимательным взглядом его форменный китель, – я тебя едва узнала. Серьезный, суровый… А ведь на балах принято веселиться.

Доминико Эркьяни. Почти бессознательно я повернулась,чтобы посмотреть на него,и вздрогнула, встретив мрачный взгляд главного дознавателя. Уголок его губ дернулся.

Паук решительно шагнул между нами, плечом оттесняя от меня сестру.

– Мы здесь по делу. Как вам, должно быть,известно, леди Меньяри, физический контакт с заключенными является грубым нарушением правил, - отрезал он.

Дари обиженно поджала пухлые губы.

– Яни – моя сестра. Мы одной крови, Доминико,и не виделись слишком долго. Слишком, слишком долго… И раз уж из-за твоих глупых правил я не имею права обнять ее, я хочу хотя бы поговорить.

Паук не сдвинулся с места. Дари брoсила на меня умоляющий взгляд поверх его плеча, будто считала, что я могу как-то повлиять на своего строгого тюремщика, но я только пожала плечами.

Сестра разочарованно вздохнула.

– Что ж, – нахмурившись, холодно сказала она, – в таком случае, господин главный дознаватель, не буду вам мешать. Яни, мы с тобой обязательно еще увидимся, обещаю. Клянусь .

Она послала мне воздушный поцелуй, сердито фыркнула на Паука и, не прощаясь, растворилась в толпе, оставив мне лишь пустоту и глухую тоску в сердце. Несмотря на прошедшие годы, Дариаңна, непосредственная и легкая, осталась почти такой же, какой я ее запомнила. Отчаянно хотелось еще одного глотка свободы, еще одного шанса переговорить с ней, обнять, вернуться хоть ненадолго в безмятежное детство…

Паук шагнул ко мне, будто бы вновь хотел прикоснуться, ободряя, но я отступила в сторону, не желая этого фальшивого сочувствия. Можно подумать, ласка тюремщика могла заменить объятия родного человека.

После ухода Дари время потянулось невыносимо медленно. Бал-маскарад был уже в самом разгаре, а я так и не смогла понять,что побудило Паука принять приглашение лорда Астерио, потребовав при этом моего обязательного присутствия. Он казался совершенно безучастным и к окружавшему его веселью,и к продолжению возмоҗного расследования. Гербовые изумруды рода Меньяри мелькали то тут,то там, но главный дознаватель не сделал ни единой попытки приблизиться к гостям из Ромилии. Он словно бы ждал чего-то – какого-то сигнала, знака. Быть может, главный дознаватель рассчитывал, что менталист-убийца проявит себя сам, но в энергетическом шуме, царившим вокруг, я не могла ничего уловить.