Паутина

Я готов был сейчас благодарить хоть Бога, хоть самого черта за то, что наконец-то мы нашли хотя бы это подтверждение своим догадкам. След на простыне не соответствовал обуви Дарины. Это была не она. Не она. А ведь мы не зря не могли в это поверить… Нельзя так ошибаться, нельзя притворяться настолько искусно изо дня в день. Рисовать улыбку и изображать на своем лице вот это неподдельный восторг, а глаза наполнить блеском счастья. Я чувствовал себя так, словно мне дали наконец-то вдохнуть, и от глотка свежего воздуха вдруг закружилась голова. Настолько сильно, что пришлось даже присесть. Нас может сбить с ног не только потрясение, но и облегчение, когда тело, сжатое на протяжении длительного времени тисками напряжения, вдруг обмякло, избавившись от ненавистного плена.

Правду говорят, не бывает идеальных преступлений, и зачастую самая, на первый взгляд, незначительная мелочь может сорвать весь план. Как бы тщательно его не продумывали. А масштаб задумки я оценил по достоинству. Понимал, сколько работы было проделано, и что все это время мы находились под чужим наблюдением. Устроили реалити-шоу, бл***. Маршрут они знали, одежду подобрали, время по секундам рассчитали, чтобы у охраны подозрение не вызвать. День, когда она решила к отцу ехать. Даже тайных ход в соседнюю с примерочной подсобку пробили… Дьявол. Меня передернуло от того, что вся подготовка совершалась практически у нас под носом. На наших глазах, при всех мерах безопасности к нам смогли подобраться настолько близко. И от этого ощущения мороз побежал по коже, перед глазами сразу Карина возникла, я даже набрал ее номер и смог успокоиться только после того, как услышал ее очередное "Ну па-а-ап, ну сколько мне еще здесь сидеть".

Самая гениальная часть их плана состояла в создании точной копии Дарины. Они ее слепили, словно из пластилина, придав те же черты лица, изгибы, цвет глаз, даже жесты, а это значило лишь одно — они сутками штудировали видеозаписи, на которых она присутствовала, изучали, чтобы та, вторая, с точностью до миллиметра смогла их повторить. Это была виртуозно проделанная работа, потому что даже мы не смогли заметить подвох. Смотрели эту чертову видеозапись и не увидели разницу. Вина на обоих лежит теперь. Что не смогли главного разглядеть.

Вот так, мысль за мыслью, радость сменялась очередной тревогой. Потому что впереди — самое трудное. Найти Макса… Это вопрос времени, только от осознания того, что у меня его нет, хотелось орать и ломать все вокруг. У меня не просто его нет, я могу опоздать… Нет. Этого не случится. Каким бы отмороженным он ни был… Он не сможет причинить ей боль… Не станет. Это же Дашка, с которой он пылинки сдувал, которую на руках готов был всю жизнь носить, прихоти любые исполнял, раньше даже, чем она могла о них подумать. Его сила и слабость одновременно.

Понимал, как жалко сейчас звучат эти мысли, потому что знал, что мог. Еще как мог. Потому что зачастую мы больше всего ненавидим того, кого продолжаем любить. Ненавидим, потому что не можем выбросить из своего сердца за ненадобностью. Ненавидим, потому что с каждым днем лишь больнее. И ужасающая догадка, словно удар в солнечное сплетение, заставляет согнуться пополам, зажимая рукой рот, преодолевая подкатывающую тошноту — а что, если я уже опоздал? Что, если…

Так, хватит. Мысли иногда могут свести с ума. Одних они доводят до самоубийства, других — превозносят до небес. Они способны как убивать, так и воскрешать, как губить, так и обретать себя вновь. Нет большей силы, чем сила мысли, и именно поэтому я не имею сейчас права думать о непоправимом. Мы справимся. И с этим тоже справимся. Заберу сестру оттуда… А с Максом… Потом все, сейчас другое важно. Сжимал в руках телефон, который наконец-то зазвонил:

— Да, Глеб.

— Андрей Савельевич, ваш брат вышел на связь…

— Когда?

— Буквально несколько минут назад. Видео прислал, просил проверить…

— Что за видео? Звонок отследили?

— Видео для взрослых, Андрей Савельевич. Вряд ли вы таким увлекаетесь, хотя один технический аспект этого видео может вам очень понравится.

— Глеб, сюда выезжай. Мне не до загадок…

Я сейчас услышал главное — Макс появился, а значит, найдем его в считанные часы. Давно задание своим дал все звонки отслеживать. Да и если видео слал, тут уже Глеб постарается — не спрячется братец. Хватит бегать. Глаза пора открывать и платить по счетам. У каждого они свои.

Через полчаса мы уже сидели с Глебом в моем кабинете. Он разговор с Максом на диктофон записал — мозги у парня работают без передышки. Видео включил, а мне сквозь землю провалиться хотелось. За те минуты, пока наблюдал, все прочувствовал — ненависть, ярость дикую, и острое желание убить подонка, медленно, полосуя таким же хлыстом по всему телу, пока кровью не изойдет и кожа в тряпку не превратится. Не выдержал, встал из-за стола, невыносимо было смотреть. А как подумал, что это кино Максу показали, то заехал кулаком о стену от злости.

— Бл****, он убьет ее. Если он это видел — он убьет, если уже не убил.