Паутина

Мог бы — растянул бы ее навечно, но мы должны были уложиться в четыре часа до следующей смены охраны. Меня прервал Изгой, ворвался в комнату, морщась от брезгливости при виде ошметков плоти и истекающего кровью Бакита. Не привык парень к таким извращениям, или просто мерзко стало от вида этого ошметка, мычащего и слегка подрагивающего на веревках.

— Что-то пошло не так, Зверь. Наши засекли пять машин в десяти минутах езды. То ли что-то в системе сработало… то ли кто-то из охраны успел тревожную кнопку нажать, бл***, или Ахмед почуял неладное. Есть предположения, что сюда направляются. Кончай с ним. Уходим. Быстро.

Я бросил взгляд на Изгоя, потом на брата, и вырезал Бакиту глаза. Пусть знают, кто и за что. Послание младшему братцу.

Никто не сказал мне ни слова. Ни Андрей, ни Изгой. Когда мы уходили, Бакит был еще жив. Я надеялся, он проживет достаточно долго, чтобы прочувствовать, что значит настоящая боль.

Все это делал именно я. Макс. Не мой зверь, не моя адская больная сущность, которую и сам иногда боялся. А человек, которому эта мразь разрушила жизнь. И я был безмерно благодарен, что эту часть мести отдали именно мне.

Один взгляд на Графа, он на меня. Чужие. Вот теперь уже окончательно. Хотел ему сказать, что, бл***, не хватает мне его, что возможно, если бы… И не смог. К дьяволу. Не нужно все это. Лишнее теперь. Мы так же молча сели по машинам и уехали.

Гнали по пустой утренней трассе. И я вдруг понял, что все. Теперь можно. Вот в эту минуту наконец-то можно. Врубил музыку и выжал педаль газа.

А потом началась вакханалия. По машине рикошетом прошлось несколько автоматных очередей, и я, глянув в зеркало дальнего обзора, выругался матом сквозь зубы. Нас преследовали. Пять тачек. Наверняка тех самых. Головорезы Ахмеда или Бакита. Бросил взгляд на машины Андрея и Изгоя, набирающие скорость впереди, снова посмотрел в зеркало. Много их. Догонят — изрешетят всех нахрен. За поворотом дорога вниз пойдет, разветвляясь, если две тачки преследователей свернут, то нагонят их у моста. Изгой с братом развилку уже проскочили. А я четко между теми и другими. Как раз к ней мчусь. На раздумья доли секунд.

Усмехнулся своему отражению и резко ударил по тормозам, с визгом разворачивая тачку поперек дороги и глядя, как пять мерсов несутся на мой джип, слыша, как пули с жужжанием впиваются в корпус машины. Они не ожидали, выскакивая из-за поворота, а я смотрел, как расстояние между нами становится все меньше. Кого-то потяну за собой однозначно, остальным перекрою трассу металлоломом, и Граф с Изгоем уйдут. Логично и правильно. Самое время, Зверь.

Вцепился в руль двумя руками, глядя исподлобья, как ко мне приближается костлявая шлюха и ухмыляется кровавым оскалом.

Да-а-а-а-а, вот и наше очередное свидание. Заждалась меня? Ну иди, обними папочку… феерический, долгий секс не обещаю, но ты можешь меня наконец-то по-быстрому трахнуть, сука. Твой ход.

*1

Спи, маленькая, пусть сны захлестнут тебя,

Как волны сладкого огня, в которых ты в безопасности

Спи, милая, пусть эти струи ворвутся

И перенесут тебя в новое утро

Стараешься, как могла когда-то,

Ты стараешься махнуть на это рукой

Похоже, что это происходит быстро

Рука в руке,

Тень над тобою,

Жажда души на твоем лице

И все же, не важно

Если ты не послушаешь,

Если ты не дашь им преследовать тебя

Тебе просто надо излечиться,

Исправить то, что было ложью,

Иди вперед и не оглядывайся

Роеts оf thе Fаll — Slеер, Sugаr (прим. Авторов)

ГЛАВА 22 Андрей

Какими бы ни были мои эмоции по отношению к Максу, какие бы противоречия ни разрывали меня изнутри, как бы я ни был на него зол, но я признавал его право на эту месть. В каком-то роде священное. Собственноручно расквитаться с тем, кто причинил вред твоим близким. Не мог ему в этом отказать. Не мог, потому что мы уже это проходили, только тогда на его месте был я. Я помню его поддержку, молчаливую и ненавязчивую, когда любое слово лишнее — только готовность разделить горе и отомстить врагу.

" — Найдем мразей, брат. Найдем и шкуру снимем заживо. Отомстим за нее. Я клянусь тебе отомстим. Никто не выживет.

— Ты отомстил, брат… Удел итальянской шлюхи — кормить червей.

— Пусть горит в аду… И клянусь, это только начало…".*1

Отомстить так, чтобы самому легче дышалось. Такой банальный самообман, ведь легче все равно не становится, но не отомстить — значит предать. Память, воспоминания, жизнь, которую отдали в твои руки, а ты уберечь не смог. Я знал, что он чувствует сейчас, наверное, впервые за эти полгода появилось хоть что-то, в чем мы были созвучны.

Только сейчас, когда мы начали немного приходить в себя, стало возможным отодвинуть все на задний план и попытаться влезть в его шкуру. Это было правильным выбором — подождать. Выбрать нужный момент, чтобы тебя услышали.

И тогда, глядя на его хоть и пустой, но решительный взгляд, я четко осознавал, что в его жизни остался один смысл. И это месть. То единственное, что он еще мог держать в руках… Все остальное он ими же и разрушил.