Паутина

— Больно! — Приказной голос заставил отпрянуть. — Я хочу, чтобы они помогли нам до того, как навсегда уедут и оставят нас с этим зверем!

— Со своей жизнью я разберусь! А твой Леголас наверняка постарается, чтобы тебя больше не травили!

— Что? — Локти девушки безвольно распрямились, а взгляд застыл.

— О… Он тебе не сказал, — догадалась Эвита и отступила.

— Меня хотели отравить? Маршал?

— Но не отравил же! Я вовремя подсуетилась… да не посмеет он больше!

— Я иду к эльфам. — Убрав пергамент под лиф, Агата развернулась.

— Нет! — Женщина взяла ее за предплечье и дернула. — Не торопись…

— А чего ждать… Ай! — Девушка поскользнулась и схватилась за плечи подруги. Она устояла, но ощутила чужие пальцы и на второй руке.

— Мы не знаем, какие будут последствия! — Моля взглядом, Эвита рывками тянула ее от двери.

— Ложь короля все равно откроется! — Агата упиралась и раскачивалась, срываясь на визг: — Пусти!

Она бросилась вперед и столкнулась с неожиданно твердым телом. На глаза упала тень, а в старые синяки будто вонзились иглы и рванули вниз. Крича, женщины упали и откатились в разные стороны. Девушка увидела бледный свет в окне, а затем дверь: ее сотрясали удары. Послышался грохот, выкрики снаружи, и темный прямоугольник сменила голубая ткань.

— Нас сгноят, если мы раскроем ложь! — Женщина села сверху и залезла под лиф, ища бумагу. Но в руки впились ногти, мешая и причиняя боль.

— Он знает… что ты боишься… — голос Агаты срывался от напряжения, пока она дергалась во все стороны, — знает! Сделай то, чего он не ждет…

— Он ко всему готов! — Мыча и скалясь, Эвита протискивала ладони все глубже. Вот уголок, только подцепить… — А!

В спину ударило колено, и ее бросило вперед. Тело вдруг ослабло, а затылок пронзила боль: девушка вцепилась в волосы и рванула их в бок.

— Я не стану его рабыней! — Она тянула и тянула, ненавидя себя за крики подруги.

Выгнувшись дугой, Агата скинула ее. Выпустила и уперлась в пол, отталкиваясь, помогая себе ногами. Мозаика была скользкой и легко дала отползти. Но Эвита схватила край юбки и стала подтягиваться на ней, как на веревке.

— Дура, не нам с ним тягаться. — Пыхтя, она навалилась сверху.

— Я и не собираюсь, — застонала девушка, слыша треск собственных волос.

От боли вокруг потемнело, а голова откинулась назад. Она дернулась, но тяжесть лишь сильнее вжала ее в пол, мешая дышать. Руки подруги уже добрались до груди и искали край выреза, но их остановил оглушительный треск; от косяка отлетели щепки, и дверь распахнулась. Она ударилась о стену, и комнату заполнили короткие выкрики и множество ног в узких сапогах коричневого или черного цветов.

Разбираться эльфы не стали, а просто оттащили женщин друг от друга. Лохматые и запыхавшиеся, они вмиг оказались на ногах, потерянно озираясь и вздрагивая в стальных хватках.

— Что здесь происходит? — крикнул Леголас, забегая в спальню.

Хмурый, с играющими желваками, он уже не казался добрым и понимающим. Сейчас от него хотелось спрятаться, будто от Трандуила. Поэтому ответа он не дождался, сколько ни вертел головой.

— Ее заприте в моей комнате, — эльф кивнул на Эвиту, — и возвращайтесь к своим делам. — Он подошел к Агате и без смущения погладил ее раскрасневшееся лицо, — с тобой все хорошо? Что случилось?

Она слышала его, знала, что нужно ответить, но не могла. Уверенность вдруг исчезла, и остались только глаза подруги, блестевшие испугом в толпе стражей, ведущих ее к выходу. Их мягкие шаги отчего-то раздражали, а человеческие воины в коридоре забирали все внимание. Они хотели отвоевать очередную пленницу…

— Агата! — Леголас потряс ее и загородил Эвиту своим лицом. — Ответь, ну что такое?

Он вновь стал простым, вызывая желание довериться. Но имеет ли она право на это? Что будет хуже: откровенность или скрытность?

***

Спустя несколько часов после приглашения король и пять Маршалов пришли к Трандуилу. Они оделись в короткие кафтаны зеленого цвета и подпоясались кожаными ремнями. Только Фреалаф был в длинном и свободном одеянии из черного бархата. Полы застегивались на крючки из золота, сиявшие так же ярко, как и курчавые локоны.

Владыка встретил их в той же бирюзовой накидке и кремовой тунике. Он украсил голову серебряным обручем, напоминавшим чешую из-за множества треугольных пластинок. В центре зала ожидал вытянутый стол, заставленный круглыми и овальными блюдами с фруктами, овощами, печеным картофелем и ломтиками мяса. Возле него кланялся Мэрилион, облик которого не изменился вовсе. Белую одежду не сменил и Анорион, разливавший вино из хрустального графина.

Усевшись, люди и эльфы завели непринужденный разговор о капризах погоды и вчерашнем торжестве. Воздух наполнился смешками и звоном вилок, однако напряжение росло с каждой минутой. Оба короля поглядывали друг на друга и ждали вопросов о нападении и пленнице. Но Фреалаф не хотел выдавать заинтересованность, а Трандуил понимал, что его домыслы легко оспорить. К тому же он успел заметить нервозность людей: истолковать это можно было по-разному, но интуиция дала несколько подсказок.