Паутина

— Догадалась. Все эти недели ты приходил ко мне только ночью, я уж начала думать, что не одна у тебя, — девушка щурилась и изображала недоверие, пока плыла к берегу, — а сегодня ты ворвался ко мне с рассветом и повел гулять… что же тебя так порадовало?

Леголас слушал молча, и улыбка его становилась все шире. Он будто заметил что-то смешное в панталонах и нижней рубахе, которые надевал.

— Я права? — не унималась Агата, глядя на ткань, облепившую пах и грудь эльфа.

— Я боюсь спугнуть удачу, — ответил он, поднимая с земли темно-серые штаны, — зайди к нему сама, если хочешь.

— Не думаю, что Владыка обрадуется мне.

— Он редко приходит в себя, потому и не узнает. А Анорион позже расскажет, что ты переживала.

— И твой отец примет это за подхалимство.

— Как знаешь.

Надев темно-фиолетовый камзол, Леголас кивнул в сторону:

— Не забудь позвать их, когда будешь уходить, не то они простоят там до вечера.

Девушка повернулась и вдалеке увидела двух стражей, стоявших к ним спиной.

— Почему нам нельзя уйти вместе? — Она подплыла к берегу и легла животом на камни.

— Мы уже говорили — не нужно, чтобы о нас знали.

— Но я не понимаю. — Агата надулась и опустила голову, прислушиваясь к волнам, ласкающим ее спину.

— Разве ты виновата, что ушла от нелюбимого мужа, а позже осталась одна? — Эльф присел на корточках и ласково погладил ее по голове. — Нет, просто так получилось. Но другие не хотят понять, оттого и осуждают. Вот и мой народ не лишён предрассудков. Понимаешь… для страсти Эру отпустил нам короткий срок. Многие вступают в брак, не прожив и века, потому что дальше наша фэа начинает остывать.

— Остывать? А это как называется? — Девушка приподняла над водой ягодицы, демонстрируя ряд продолговатых синяков на них.

— Все мы разные, и далеко не совершенные в представлениях Эльдар. Но, как и тебе нужно было оставаться подле мужа, так и в моем возрасте надлежит стать ханжой, развлекать возлюбленную стихами, а остальное время посвящать делам.

— Но ты же принц, тебе позволено больше, чем остальным.

— Я принц, — Леголас кивнул, и его губы растянулись в ироничную улыбку, — и привилегии у меня есть. Но и обязанности тоже: я должен стать вождем своему народу, защищать его, а для этого нужно, чтобы он доверял мне и не сомневался. Кто пойдет за тем, кто попрал святые устои?

— Но про нас все равно узнают — вокруг много глаз.

— В моем народе дружба между мужчиной и женщиной встречается часто. Поэтому, если будем осторожны, дело не пойдет дальше слухов.

— Очень удобная особенность.

— Для себя же придумывали.

Поцеловав Агату, эльф встал и направился вверх по реке. Она заканчивалась водопадом, одним из тех, что окружали Ривенделл, но здесь течение было слабым, и девушка откинулась на спину. Лениво болтая ногами, она опустила веки и задумалась над словами Леголаса. Они казались правдивыми — соперницы рядом она не чувствовала, разве что у него есть эльфийская невеста. Но этого следовало ожидать, а человеку не стоит рассчитывать на многое. Только на роль любовницы.

— Опять любовница, — шепнула Агата, чувствуя надвигающуюся тревогу.

У эльфов ей было комфортно и спокойно, но расслабляться она опасалась. Бывший возлюбленный показал, как изменчива любовь и как быстро забываются клятвы. Девушка знала это и раньше, ждала подвоха, но идущие друг за другом месяцы гармонии усыпили ее бдительность, отчего удар стал неожиданным и болезненным. Не хотелось пережить это снова, стать лишней в доме, но не иметь возможности уйти, и она не могла довериться Леголасу полностью.

Когда его силуэт уже нельзя было рассмотреть, Агата решила, что пора возвращаться. Из Ривенделла они ушли спонтанно, не захватив полотенец, так что она надела нижнюю рубаху прямо на мокрое тело. Но ярко-розовому платью это не навредило, и влажные пятна появились только на груди. Под ней находился тканевой пояс с овальной брошкой, а ниже платье расширялось и не касалось живота. Рукава и вовсе не пострадали — это были длинные полупрозрачные лоскуты, пришитые к пройме снизу и скрепленные стежками у локтей. И почему Леголас не предупредил, куда они идут? Видел же, что платье слишком нарядное.

Окликнув стражей, она подняла юбку и зашагала по тёплой каменной крошке, перемешанной с песком и землёй. Спускаться по ущелью оказалось нетрудно, но идти через равнину мешала высокая трава и палящее солнце. Крепость встретила Агату приятными ароматами из столовой, куда она и направилась. Время обеда прошло, и здесь находилась только шумная компания из четырех эльфиек и Вигдис. Та подражала новым знакомым и оделась в лёгкое платье, не очень сочетавшееся с ее коренастой фигурой.

Агата поздоровалась и села чуть дальше, наблюдая за другой стайкой девушек, вошедших за ней. Они держались строго, говорили отстраненно и тщательно следили, чтобы их платья красиво развивались. Так тщательно, что едва увернулись от светловолосой эльфийки, выскочившей у них на пути. В своем иссиня-черном платье она напоминала ласточку, шустро петляя с подносом и тарелками в руках.