Паутина

— Добрый день. — Эльфийка остановилась перед Агатой и улыбнулась, начиная переставлять посуду на стол.

Удивительно, как жители Ривенделла отличались друг от друга. Они вместе ели, мылись, гуляли по крепости и спали рядом, но между ними существовала иерархия. Не такая суровая, как в Рохане, но вполне ощутимая.

— Здравствуй, спасибо, — улыбнулась в ответ девушка и придвинула к себе угощение.

Обычно кормили мясом домашней птицы, реже — говядиной, и всегда было много овощей. Их тушили, делали пюре и салаты с яйцами, грибами или орехами. Вино заменяли настойками из фруктов и ягод, которые пили по любому поводу, иногда разбавляя водой. Агата смотрела на эти лакомства каждый день и чувствовала, будто пришла на праздник. Тоже ощущение возникало и в саду, огромном, благоухающем и ярком. Но постепенно радости стали приедаться, и девушку одолела скука. Леголас приходил только по ночам, Вигдис все время исчезала, а подруг завести не удалось. Кажется, девушка говорила что-то лишнее, но эльфийки ничего не объясняли — мешало то ли воспитание, то ли нежелание.

Поэтому сейчас Агата ела медленно, стараясь растянуть обед. В памяти настойчиво крутилось предложение Леголаса навестить его отца, но она убеждала себя, что это лишнее. Зачем ей сидеть у постели больного? Пусть и такого красивого. Интересно, он так и останется изуродованным? Ведь ожоги были ужасными… но их природа была магической — возможно, магия их и исцелит? Любопытство нарастало, но решиться оказалось трудно.

Закончив с обедом, девушка отправилась гулять по дворцу. Основная его часть представляла собой коридоры с белыми стенами. Освещения не было — эльфы хорошо видели в темноте, а Агату спасала память и окна, иногда встречающиеся на пути. Разительно отличался парадный вход, некоторые залы и другие помещения, куда могли зайти важные гости: там высились колонны из светлого и зеленого мрамора, стояли статуи, изображавшие воинов и эльфиек в струящихся одеждах. На полах блестела плитка с узорами или лежали однотонные ковры, а огромные окна пропускали много света. Он искрился в позолоченных перилах на лестницах и зеркалах, куда девушка беспрестанно заглядывала.

Она не собиралась идти к Трандуилу, просто королевская половина отличалась изяществом, а вход на нее не возбранялся. Почему бы не зайти? И волосы приглаживала не ради Владыки… для себя, но тогда почему на сердце будто повис камень? Возможно, все-таки стоит зайти? Эльф приказал забрать ее с собой, избавил от Маршала, и не нужно сдерживать тревогу о нем.

Агата не могла определиться, но все равно шла к залу с низким потолком и стеклянной стеной, за которой находился балкон с садом. Она давно нашла это место и сторонилась его из-за двух стражей, охраняющих дверь у дальней стены. Воины Ривенделла носили кольчуги, а на этих были кожаные нагрудники — лихолессцы, берегущие своего Владыку. Оказавшись перед ними сейчас, девушка растерялась, но заставила себя подойти ближе.

— Я хотела навестить Трандуила, — сказала она и добавила, видя сомнения на лицах эльфов: — Леголас знает об этом.

Имя принца заставило стражей переглянуться. Вряд ли они думали, что Агата была опасной, и скоро действительно открыли перед ней дверь. Зайдя внутрь, она увидела небольшую комнату с двумя окнами по обе руки. Их закрывали белые шторы, танцующие на ветру и задевающие кресла у стены напротив, окружающие узкий стрельчатый проход. Спустя мгновение в нем показался Анорион в своем неизменном широком облачении. Увидев Агату, он потерянно заморгал, будто ожидая, что из-за ее спины выйдет кто-то другой.

— Леголас сказал, что мне можно навестить Владыку, — объяснила она, но взгляд эльфа не изменился. Он пристально осмотрел ее с головы до ног и кивнул, после чего исчез.

Девушка пошла следом, но замешкалась у прохода: она ощутила благоговение, какое возникает в храме. Анорион не спросил разрешения Трандуила, значит, он лежал без сознания; Агата собиралась проникнуть в таинства жизни великого эльфа, что дозволялось немногим.

Голова кружилась, когда она делала последний шаг. Взгляд инстинктивно схватился за тёмную фигуру эльфа, проходящего мимо большого полукруглого окна. Сразу за ним стояла кровать с низкими приплюснутыми ножками и вогнутым изголовьем в форме жемчужной раковины. Оно переливалось на солнце розовыми и салатовыми оттенками, подчеркивая матовую поверхность одеяла, под которым угадывался мужской силуэт. Трандуил лежал неподвижно, с вытянутыми вдоль тела руками. Его голова утопала в подушке, и рассмотреть лицо не удавалось.

— Как он? — спросила Агата, чувствуя резкий аромат трав и горечи, витавшие в комнате.

— Фэа Владыки блуждает во Тьме, — Анорион опустил пальцы в маленькую склянку, до этого спрятанную в его кулаке, — она ослабляет его. Владыка Элронд поделился своей силой, и нам остаётся только надеяться, что ее хватит.

— Но почему он не приходит в себя? — Девушка приблизилась, наблюдая, как эльф смазывает чем-то щеку Трандуила.

— Из-за чар. Они слабые, и Владыка легко избавится от них, когда сможет бороться с Тьмой. А до тех пор он будет спать.