Паутина

От этой мысли сердце вновь забилось быстрее. Девушка стиснула Альвину и принялась ощупывать ее, не веря, что им так повезло. Если бы они не успели пройти несколько шагов, то сейчас лежали бы мертвыми или искалеченными. Хвала Эру, между стеной и дочкой оказалась Агата, закрывшая ее своим телом.

— Мне больно, — пискнула Альвина.

— Где?! Покажи мне!

Девушка забыла о собственных ранах, но оказалось, что она просто крепко обнимала дочку. Встав на ноги, она поковыляла дальше, с трудом сдерживая стоны. Болело все, особенно плечо и ребра под ним. Возможно, кости были сломаны, но сейчас не хотелось об этом думать. Главное — убраться подальше, а там видно будет.

Коридор заканчивался лестницей, ведущей вниз. Закусив губу, Агата оперлась о стену и стала медленно спускаться. Она привыкала к боли и двигалась все быстрее, хотя руки и ноги дрожали.

— Дом разваливается! — вскрикнула Альвина.

Девушка не сразу поняла, что она имела в виду. Лишь когда на голову посыпалась каменная крошка, стало ясно, что это не ноги дрожали, а пол! И не только: все вокруг тряслось и тихонько скрежетало. Здание сейчас обрушится!

Агата не могла пошевелиться. Куда им деваться из каменного кокона? Окно! Нужно вернуться обратно.

— Альвина, беги назад! — крикнула она и попыталась развернуться.

Тело отозвалось вспышками боли, девушка споткнулась и налетела на стену, но та больше не тряслась. В это страшно было верить, но все действительно прекратилось. Возможно, рухнула часть дома, или что-то неподалеку от него. Не тратя время, Агата схватила дочь за руку и продолжила спускаться.

Преодолев череду лестниц и коридоров, она оказалась в небольшой темной комнате. На глаза навернулись слезы, когда удалось рассмотреть дверь в углу — ту самую, через которую девушка и попала сюда. Дверь, ведущую на улицу. Счастье казалось безграничным, пока не стало ясно, что дверь не открывается.

— Смотри. — Альвина указала пальчиком на окно, которая Агата не заметила.

Оно сливалось со стеной, потому что из него торчали обломки камней, слишком большие, чтобы пролезть. Так вот почему лестница дрожала — что-то завалило вход. Пришлось блуждать по дому, пока не нашлось другое окно, через которое Агата и Альвина вылезли на улицу.

Они долго кашляли из-за отвратительной смеси пыли и дыма, накрывшей город мутным куполом. Хотя нет, не город, а то, что от него осталось: кучу камней. Где-то вдалеке истошно рыдала женщина, чуть ближе слышался стон. Протяжный, изнуренный. Агата повернулась на него и увидела, как три человека разбирали завал. Около них одиноко стояла кирпичная стенка с окном. Девушка не могла отвернуться от него, чувствуя себя такай же потерянной и разбитой.

Она вздрогнула, когда из-за стенки выбежали двое низкорослых мужчин с широкими плечами. Они казались полугномами и несли окровавленное тело на носилках, сделанных из палок и куска ткани.

— Дракон еще в городе? — спросила Агата.

— К Эребору полетел! Нужно ноги делать, пока не вернулся, — крикнула старушка, появившаяся из-за той же стены.

Сморщенная и горбатая, она шустро бежала за полугномами, прижимая к груди серую ткань. Не зная, что делать, Агата пошла следом. По пути к ним присоединялись другие горожане, все чумазые и взъерошенные, нередко вымазанные в крови. Многие несли раненных или помогали им двигаться, иногда причитая об утерянных вещах или разрушениях в городе.

То тут, то там из завалов торчали расколотые памятники или стенки домов. Иногда в небо поднимались языки пламени, напоминая что-то живое и злое, призванное пугать. Агата вспоминала то веселье, которое царило здесь еще несколько дней назад, разноцветные ленты и детвору, поэтому не могла видеть всего этого. Она опустила глаза и стала рассматривать каменную крошку под ногами.

Когда беженцы покинули стены Дейла, к ним присоединилась группа гномов. Таких же измученных, но более озлобленных. Они ругались и проклинали дракона, который все-таки забрался в Гору.

«Значит, можно его не бояться», — подумала Агата, но промолчала.

Она не радовалась и не грустила, только поглядывала по сторонам и отмечала, что с удовольствием легла бы прямо на землю. Но Альвину нужно было увести отсюда, пришлось идти вверх по склону. Подъем стал испытанием: ноги ослабли, и девушка шаталась, в горле застряла пыль, а ребра ужасно болели при каждом вдохе. Кажется, они все-таки были сломаны. Надеясь отвлечься, она подумала о Маршале, но ничего не почувствовала. Он исчез из ее жизни, и это самое главное. Теперь она свободна.