Паутина

Войдя в библиотеку, он приготовил виски с содовой и бросил в бокал несколько кубиков льда. Сабрина включила настольную лампу, и ее мягкий свет осветил знакомые контуры мебели, книги, иллюстрированные и научные журналы, кипами лежавшие на столах и на полу. У Гарта вырвался вздох, словно он оказался в храме.

— Ну, как там Пенни? Александра осталась дома, когда ты за ней поехала?

— Да. Надеюсь, она неплохо провела время, хотя ничего не сказала. Надо будет спросить у нее завтра. — Налив в чашки кофе из термоса, она свернулась калачиком в углу дивана. — А теперь рассказывай. Что случилось с Лу?

— Он смошенничал при подведении итогов своей работы. Проведенный им эксперимент оказался неудачным, но он написал, что все прошло нормально. Работа прекрасно задумана, великолепно изложена, но насквозь лжива.

— Подожди. Эксперимент оказался неудачным, или он допустил ошибку при его проведении?

— Эксперимент не дал желаемых результатов. Да и не мог дать. — Гарт задумчиво посмотрел на нее. — Ты, похоже, не слишком удивлена.

— Нет, удивлена.

— Но не шокирована. Ты ведь никогда ему не доверяла, не правда ли?

— В последнее время — да. Хотя мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Просто мне казалось, что он постарается, чтобы все лавры достались ему одному, что он использует тебя для того, чтобы сделать себе имя. Так мне казалось.

— Так и вышло. Мне нужно было раньше обо всем догадаться. Порой у меня возникали тревожные предчувствия, но Лу был так во всем уверен, да и я сам был уверен в нем,потому и не вмешивался в его работу. А сегодня вечером я позвонил Биллу Фарверу, и он мне сказал, что они столкнулись с теми же проблемами, которые беспокоили и меня. Лу знал о них, ведь я еще раньше говорил ему об этом, и неминуемо должен был столкнуться с ними по ходу работы, но, судя по всему, отмахнулся. Он мог позвонить Биллу или кому-нибудь из других биологов, занимающихся аналогичными проблемами у нас в стране, чтобы сопоставить данные исследований, но он, черт побери, проявил такое высокомерие…

— А что бы они ему сказали? Разве в этой области науки нет жесткой конкуренции?

— Да. Ты права. Наверное, они бы ему ничего и не сказали. Но если бы он потрудился спросить, я бы давным-давно позвонил Биллу. Я не уделял ему достаточно внимания, теперь я это понимаю. Но ему нужно было лишь попросить меня выяснить, по каким направлениям ведутся исследования другими учеными… Он же знает, что я бы сделал это. Но он, черт побери, был так уверен, что тот путь, по которому идет он сам…

— Или он просто боялся.

Воцарилось молчание.

— Возможно, но, по-моему, он был абсолютно уверен в том, что нашел правильный ответ. Словно лошадь в шорах, которая не видит, что творится вокруг. А может, верно и то и другое: его охватил страх, к тому же он не из тех, кто ставит под сомнение собственные теории. Но ведь после того, как эксперимент оказался неудачным…

Он принялся ходить взад-вперед по библиотеке, чувствуя, что Сабрина не сводит с него глаз. Гарту нравилось то ощущение, что он постоянно в поле ее зрения. Словно тебя обнимают, ласкают, убеждая быть таким, как есть, без всякой рисовки. Все это потому, что она любит его таким, и всегда будет любить. Вот она — беззаветная любовь, подумал Гарт, ловя на себе ее ясный взгляд, от которого он чувствовал себя гораздо лучше, чем без него.

Не находя себе места, он расхаживал взад-вперед, прикасаясь пальцами к полкам, столам и обходя груды книг на полу.

— Самое ужасное, черт побери, в том, что он надеялся — ему все это сойдет с рук. Он работает в одной из самых передовых областей науки. Сотни ученых готовы повторить эксперименты, как только их результаты будут опубликованы, чтобы, опираясь на них, идти дальше. Он ведь знал, что его эксперимент никто повторить не сможет, потому что он провалился, но все же стоял на своем. Он возвел изящное здание на прогнившем фундаменте, как будто главное — изящество, а все остальное не важно. А я не обратил на это внимания. Мне нужно было встречаться с ним каждую неделю, заставляя его объяснять и отстаивать каждый тезис, связанный с опытами. Но я доверился ему. Проявил беспечность.

— Не думаю, — задумчиво ответила Сабрина, — что ты — первый ученый, который с этим сталкивается.

У Гарта вырвался грустный смешок.

— Да, ты права. Конечно, я не первый, кто с этим сталкивается. Но и не последний: всегда находятся люди, выдающие желаемое за действительное, если они приходят к выводу, что зашли в тупик. Никогда не понимал, как им это удается, так же, как никак не могу понять, чем руководствовался Лу, но знаю, что такие есть. Их имена порой мелькают даже на первой полосе «Нью-Йорк Таймс». Там же, кстати, «красовалась» бы и моя фамилия, если бы я отправил работу Лу в редакцию журнала. И тогда я уже не стал бы директором Института генной инженерии ни здесь, ни где-либо еще. В таком случае мне бы крупно повезло, если бы удалось остаться на преподавательской работе. На Клаудию стали бы давить, добиваясь, чтобы она от меня избавилась.

Он внимательно посмотрел на камин, аккуратно вычищенный накануне лета.