Паутина будущего

Капитан Блэкли сделал несколько резких, направленных вниз движений рукой. Это стоило ему некоторой потери равновесия и скорости, но он упрямо наклонил голову и быстро восстановил и то и другое.

Мэддок посмотрел вниз и поразился, насколько высоко они еще летели. Куда? Где надеялась укрыться Марианна, если бы не погоня?

Он снова устремил взгляд на полицейского. Был ли это один из тех, кто сопровождал генерала Бакстера в те давние времена? Один из армии северян, доблестно сражавшийся кавалерист?

Мэддок снова почувствовал соблазн бросить все ко всем чертям. Дело было заведомо безнадежным, и не было никакого смысла помогать им. Но он встряхнулся. Нет, он не имеет нрава поддаваться отчаянию. Он знал: что — то зависит от этого. Что — то важное. Мэддок почувствовал, как что — то шевельнулось у него внутри, какой-то укол страха и одновременно волна нарастающей надежды.

Он должен действовать, и, кажется, он знал, как можно купить Марианне и Кристоферу кусочек времени, нужный им для свободы.

Мэддок все сделал быстро. Где — то в глубине души он понимал, что это последний шанс не только для них, но и каким — то образом, каким именно, он объяснить не мог, и для него самого. Он дождался момента, когда полицейский бросил на него взгляд, затем с изумительной ловкостью отстегнул ремни и выпрыгнул в дверь вперед головой. Он успел еще оттолкнуться от вертолета ногой и отправился в свой полет.

Ветер шарахнул его с силой быстро движущегося поезда. Удары были яростными, беспощадными. Но через мгновение все почти стихло, и единственный ветер, который он ощущал, — это встречный воздушный поток, возникший вследствие его собственного падения.

Горизонт прыгал, опрокидывался и вращался, пока Мэддок соображал, как бы ему перестать кувыркаться. Он мало что мог видеть: ветер слишком резал глаза и был значительно холоднее, чем он мог себе представить. Но, кроме того, и смотреть — то особенно было не на что. Океан был унылый и свинцово — серый, а суша представляла собой лишь монотонные сочетания холмов и высохших долин.

Он не чувствовал ни надежды, ни страха, ни сожаления. Снова и снова он убеждал себя, что это не самоубийство. То, что он сделал, — сделано во имя жизни.

Он еще успел подумать, что все зависит от того, насколько преследовавший их полицейский уважает жизнь.

* * *

Когда толстая тяжелая перчатка сомкнулась вокруг запястья Мэддока, он был сильно озадачен. Разумеется, он был рад этой спасительной руке. Но ее размеры и сила были таковы, что Мэддок принял ее за руку Стенелеоса Магуса LXIV. Он радостно поднял голову, но увидел только полицейского в своем летном обмундировании.

Мало — помалу они замедляли полет. Капитан Блэкли нагнулся и, широко расставив ноги, держал руки внизу. Мэддок протянул вверх свою руку и сам уцепился за полицейского. Поток воздуха, вырабатываемый реактивным двигателем, был неприятно теплым и издавал такой зверский шум, какого Мэддоку не приходилось испытывать за всю его жизнь.

Когда ирландец коснулся земли, Блэкли отпустил его. Мэддок несколько раз неуклюже перевернулся и наконец, широко раскинув ноги и уткнувшись носом в песок, остановился. Хотя утро было и раннее, песок уже сильно обжигал кожу.

Мэддок встал на четвереньки и оглянулся вокруг в поисках хоть какой — нибудь тени.

Блэкли шел в его направлении по лощине, обходя огромный валун. Его летательный аппарат был отстегнут; скрип его огромных ботинок, погружаясь в песок, казался необычно громким на фоне восстановившейся утренней тишины. Блэкли поднял забрало рукой, которая все еще была в перчатке, и холодным взглядом оглядел Мэддока.

— Отличный трюк, парень. — Он покачал головой и посмотрел вверх на небо. Затем снова с отвращением оглядел Мэддока. — Отличный.

Мэддок осторожно встал на ноги и стал отряхивать песок со своей одежды. Говорить он пока был не в состоянии.

— Журнал открыт, — сказал капитан Блэкли, — вы арестованы.

День становился все жарче и жарче. Мэддок знал, что он может получить ожоги и даже солнечный удар. Но в данный момент его это мало волновало. Он чувствовал, как внутренний огонь, охвативший в кабине вертолета маленький, прозрачный лоскутик его души, сейчас едва заметно тлел, быстро угасая совсем.

Глава двадцать седьмая

— Заявление?

Голос капитана Блэкли выдавал его гнев. Он утешал себя тем, что ему удалось арестовать хотя бы одного подозреваемого, и старался осуществлять запись протокола допроса, максимально сохраняя формальную беспристрастность.

— Что? — спросил Мэддок, стараясь быть предельно вежливым.

Экипировка вооруженного полицейского придавала ему вид великана — людоеда, а Мэддок был не из тех, кто слишком усердно спорит с человеком, который носит латные рукавицы, наголенники и нагрудники.

— Хотите ли вы сделать именно в данный момент какое — нибудь заявление? — пояснил Блэкли.

— Понятно. Ну… — Мэддок пожал плечами. — Благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь.

Блэкли чуть ли не с отвращением посмотрел на него.

— Журнал закрыт.