Паутина Фрейда

— Что ты от меня хочешь? — спросил он, достав вторую бутылку из своих запасов. — Я консультировал Ратомского, когда он вернулся из армии, как уже и говорил тебе, по просьбе Алисы. Но, конечно, тайну отношений с клиентом я тебе не открою. Могу лишь сказать, что такие места меняют людей…

— Я читала, — перебила Андрея. — Правда, не все, но общая информация есть.

— Читала? — рассмеялся Калинин. — Дина Анатольевна, да вы забыли все, чему я вас учил. Что толку от рапортов и букв, написанных там? Ты можешь прочитать о нем все, что найдешь, но так его и не узнаешь. А я общался с ним. Не читал сухой текст, написанный военными, а видел его эмоции, понимал его проблемы. Дина, он пережил такое, что делает людей психологическими инвалидами. Он умен, жесток, умеет думать и выживать. Ты сделаешь шаг — он его проанализирует и сделает два ответных. Так что забудь о своей мести.

В принципе, я предполагала то же, но из уст человека, который покопался в мозгах Ратомского, это звучало действительно зловеще. Да, я знаю о его прошлом из бумаг. Но надеялась скоро узнать из первоисточника.

— Расскажи мне об Алисе, — попросила я, надеясь, что Калинин готов не просто отделаться общими фразами, как это было в прошлый раз.

Андрей вздохнул так, что я почувствовала себя сволочью, которая трясет грязное белье. Ничего, переживет. Информация важнее всего.

— Ну что тебе рассказать? Наши отношения уместятся в одно предложение, которое я уже озвучил. Встретились, прониклись, трахались. Все, Дина!

— Какая она была? Ты все-таки знал ее хорошо. И даже в последнее время вы виделись.

— Дина, ты жрешь мой мозг чайной ложкой. Я просто не понимаю, что именно ты хочешь услышать? Ладно… — согласился в итоге. — Тогда, двадцать лет назад, она была похожа на тебя. И не морщись от сравнения. Действительно так и было. Алиса была страстной натурой, ни минуты на месте не сидела. Глаза горят, в них не просто огонь — пламя, — Андрей откинулся на стуле, сцепив руки за головой, и улыбнулся.

Причем эта улыбка, которую я никогда не видела на этом непроницаемом лице, даже вызвала какой-то укол ревности. И я выпалила:

— Да ты же действительно любил ее!

Калинин посмотрел на меня с удивлением и ответил:

— Конечно, я любил ее. Насколько мог. Ты же знаешь, Дина, как люди любят. Кто-то поет серенады под окном или режет вены, а кто-то просто подает пальто и обнимает за плечи. У нас были хорошие отношения, теплые. Без лишнего драматизма, без шекспировских страстей. Но так и надо. Как у вас с Вадимом.

— Давай не переходить на нас, — попросила я.

— Не нравится? Ну и ладно. В общем, все было отлично, пока не случилась история с ее беременностью. У нее глаза потухли тогда, понимаешь? Честно, наверное, не появился у меня отцовский инстинкт. Я не видел этого ребенка, не чувствовал его так, как Алиса. Поэтому мне было жаль только ее. А она слишком сильно пострадала. Она мне говорила, что он уже шевелился, толкался, что она его уже любила, считала человеком. Даже имя выбрала, когда ультразвук показал пол. Но, увы, я не мог разделить ее горе. Я хотел, но не мог. А имитировать эмоции, ты же знаешь, не в моих правилах. И она поняла. Поняла, что мне все равно, а жалость распространяется только на нее. Я был с Алисой, пока она лежала в больнице, а потом вытащил ее из петли… Где-то через неделю после выписки. И понял — я устал. Она это заметила и не держала меня. Мы расстались.

— Ты бросил девушку с суицидальными мыслями и даже не переживал? — не поняла я.

— Дина, нет, конечно! — возмутился Калинин, когда я намекнула, что он бесчувственная сволочь. — Мы расстались, когда у меня не осталось сомнений в стабильности ее психоэмоционального состояния. Потом мы встретились, когда она привела ко мне Ратомского. Я, если честно, не понял их отношений. Интересный феномен. У нее снова загорелись глаза, как будто она получила долгожданного ребенка, а он относился к ней с нежностью, смотрел на Алису как на богиню, преданно и восхищенно. Во время наших встреч я не касался их взаимоотношений — это было бы неэтично с моей стороны. Ну, ты сама все понимаешь. Ему необходима была реабилитация в другом плане. Позже я слышал о нем часто, но больше от СМИ. Алиса ушла из института, и мы почти не виделись…

Я сделала глоток коньяка и ждала. Андрей пустился в воспоминания, а сбивать я не хотела этот настрой. Только прервал нас звонок в дверь. Я бы, наверное, разорвала человека, который стоит с той стороны, потому что Калинин быстро сбросил с себя воспоминания многолетней давности и спросил:

— Я надеюсь, это не твой муж? А то мне лицо еще понадобится.

Шутку я оценила. Представить Вадима, который в образе альфа-самца врывается сюда и разносит все к чертям… Я даже хихикнула, когда проекция подобного развития событий возникла в воображении.

— Он уехал. Вернется завтра, — крикнула Андрею, уже скрывшемуся в коридоре.