Паутина прошлого

Брагин дождался, когда Фишман наденет перчатки и одноразовый бумажный халат, подвел друга к голубой простыне и молчаливым изваянием застыл рядом.

– Ну и? – поинтересовался он после того, как судмедэксперт закончил с поверхностным осмотром.

– Не гони, не запряг, – буркнул Фишман, поправив очки. Он раскрыл чемоданчик и принялся неспешно колдовать над телом. – Не дыши в затылок, – проворчал судмедэксперт, не оглядываясь. – Заняться, что ли, нечем?

Он был прав: дел хватало. К примеру, давно пора было поговорить с задержанным.

На открывшуюся дверь машины задержанный никак не прореагировал. Он сидел слишком прямо, не шевелясь, руки, сцепленные в замок так сильно, что костяшки пальцев побелели, лежали на коленях. Зато на светлой, незагорелой коже отчетливее проступили багровые пятна засохшей крови.

Несколько секунд Брагин разглядывал мальчишку, стараясь составить первое впечатление, которое, как считал, являлось самым верным. Обычно так и случалось, но сейчас никогда не подводивший прием дал сбой. На первый взгляд – самый обычный молодой человек лет семнадцати, вряд ли больше. Русая челка, чуть курносый нос, по-детски припухлый рот с едва заметным пушком над верхней губой. Не задохлик, но и не качок. Встретишь такого на улице – пройдешь мимо и уж никак не подумаешь, что он убийца. Вот только взгляд широко распахнутых серых глаз был застывший, неживой. Не потухший, а именно неживой, словно из тела вынули душу.

Парень настолько ушел в себя, что выглядел безжизненной куклой. Плотно сжатые губы, взгляд в никуда – все это признаки крайней степени… Горя? Отчаяния? Нечеловеческого напряжения? Не находящей выхода злости? Или все вместе? Единственное, чего точно не было на лице мальчишки, так это раскаяния. Значит, он не виновен? Или, наоборот, оцепенел от ужаса из-за содеянного?

– Брагин Викентий Сергеевич, следователь, – подполковник говорил сдержанно, негромко, стараясь подпустить в голос нотку доброжелательности. – Как тебя зовут?

Молчание. Все тот же безучастный вид, даже веки не дрогнули. Притворяется?

– Можешь рассказать, что произошло? – чуть резче спросил Брагин.

И вновь молчание.

– Давно он так сидит? – Брагин повернулся к прапорщику.

– С самого задержания.

– Не сопротивлялся?

– Никак нет. Он вообще не двигался.

Брагин пару секунд задумчиво смотрел на мальчишку, затем решился.

– Выводи его.

Крепко держа задержанного под руку, прапорщик подвел его к накрытому простыней трупу. Мальчишка покорно переставлял ноги, как автомат. Брагин откинул простыню и с любопытством уставился на парня – надеялся, что хоть тут он выйдет из ступора. Если смерть девушки вогнала его в такое состояние, то сейчас, спустя пару часов, вид ее тела должен вызвать обратную реакцию. Виновен, не виновен – не важно, сейчас его нужно вывести из заторможенного состояния. Клин клином вышибают. Но клин не сработал, мальчишка все так же безучастно смотрел в пространство.

Фишман, молча наблюдавший за разочарованной физиономией Брагина, покачал головой:

– Боюсь, без психиатра тут не обойтись.

– Ладно, увозите его, – смирился Брагин. Махнул рукой прапорщику и вновь повернулся к судмедэксперту: – Ну?

Ответить Фишман не успел – помешала незнакомая мелодия. Прапорщик засуетился, охлопал свободной рукой себя по карманам, достал дешевый кнопочный телефон в полиэтиленовом пакете и протянул Брагину.

– Это его, – кивок в сторону мальчишки, – задержанного.

Подполковник испытующе взглянул на парня, но тот мыслями пребывал в иных мирах и на звонок никак не среагировал. Пришлось самому ответить на вызов.

– Олежек, ты где? – раздался в трубке испуганный женский голос. – Ты не ночевал дома…

Брагин молчал.

– Олежек, почему ты молчишь?

«Пора», – решил Брагин и представился.

– С кем я говорю? – спросил он.

– Это мама Олега… С ним что-то случилось? Где он? Он жив? – испуганные вопросы следовали друг за другом.

– Жив. Но задержан…

– Как задержан?! За что? Он хороший мальчик… За что его?..

Ну вот, всегда так. Всегда у них хороший мальчик мухи не обидит.

– Ваш сын отказывается отвечать на вопросы. Вам лучше подъехать в Следственный комитет через пару часов. – Брагин продиктовал адрес.

– Да как же это… – начала причитать женщина, но Брагин ее перебил:

– Через два часа. Жду.

Дав отбой, подполковник повернулся к Фишману, который уже успел собрать свой чемодан.

– Ну?

– Перелом шейного отдела позвоночника. Смерть наступила, – Фишман посмотрел на наручные часы, – около пяти утра, полчаса туда-сюда.

– А кровь откуда?

– Ударили в спину острым предметом, затем пытались душить.

– Пытались?

– Ну… – замялся Фишман. – То ли душегуб слабосильный попался, то ли не очень-то и стремился к экситус леталис. Да и отбиваться барышня вполне могла. Так что ты присмотрись, у кого-нибудь наверняка рожа расцарапана, – судмедэксперт откинул край простыни и приподнял руку погибшей, показывая Брагину, – коготки-то у нее, как у рыси.

– Что-нибудь еще?

– Пока все. Подробности после вскрытия.

– Сегодня. – Брагин не спрашивал, он утверждал.