Паутина прошлого

С трудом втиснувшись на место только что отъехавшей «Лады», Брагин подхватил с заднего сиденья папку с бумагами (вдруг получится сразу снять показания?) и направился к больничным воротам со скромной табличкой «Психиатрическая больница № 3 им. И. И. Скворцова-Степанова», в просторечии «Скворечник». В очередной раз удивился, зачем психушку назвали в честь революционера и бывшего главного редактора «Известий», который врачом никогда не был. Может, именно здесь он переводил «Капитал» на русский язык?

– Доброе утро, Викентий Сергеевич.

Брагин оглянулся. К нему спешила высокая стройная брюнетка лет тридцати.

– Арина… м-м… – Он замялся, вспоминая ее отчество.

– Можно просто Арина.

– Что вы здесь делаете?

– Жду вас. Мне сказали, что вы должны подъехать.

Значит, квакающая в телефонной трубке грубиянка еще и сдала его сестре Олега со всеми потрохами.

– Вас все равно не пропустят, даже несмотря на то, что ваш брат несовершеннолетний.

– Я и не прошу, просто хотела поговорить с вами, когда вы освободитесь.

– Разговор с Олегом может занять время.

Она кивнула:

– Ничего, я подожду.

Еще одна напасть. Да что сегодня за день такой!

Удостоверение подполковника оказало бодрящее действие на сонного вахтера, и уже через мгновение за спиной следкомовца захлопнулась дверь проходной.

Брагин с интересом поглядывал по сторонам. Раньше он бывал в «Скворечнике» только зимой, когда вся неприглядность территории оказывалась выставленной напоказ: черные стволы деревьев, оккупированные воронами, грязноватый неубранный снег, сваленные в одну неопрятную кучу ржавые трубы, старые кровати и тележки. Зимой ветхие строения, на которые был богат «Скворечник», смотрелись жалко, а порой и страшновато. Сейчас здания скрывала зелень, буйно разросшаяся за добрую сотню лет, у Брагина даже возникло ощущение, что он попал куда-то в район Зеленогорска или Комарово. Есть там похожие места, где в глубине, за пышными кронами деревьев прячутся старые дома. Хотя чего удивляться? До революции вся местность от Скобелевского до Поклонной горы, не говоря о Суздальских озерах, считалась дачным районом.

Зато внутри «Скворечник» удивить не сумел. Те же скучные коридоры, палаты без дверей и смешанное ощущение беспомощности и безнадеги.

Внешность дежурной медсестры соответствовала ее голосу. Здоровенная бабища, упакованная в не первой свежести халат, недовольно поджала губы, сразу став похожей на сердитую жабу. Она махнула рукой куда-то в дальний конец коридора.

– Проходите в кабинет, Коля сейчас его приведет.

Минут через пять после того, как Брагин устроился на видавшем виды стуле, в дверях появился Олег. Клетчатая больничная пижама размера на два больше, чем надо, делала его похожим на огородное пугало, а за его спиной, отрезая пути к отступлению, перегораживал дверной проем шкафообразный Коля.

Олег был бледен, под глазами залегли темные круги. Медленно и как-то боязливо он опустился на стул, словно считал его галлюцинацией. Подполковник вопросительно посмотрел на санитара.

– Нормально, – пробасил Коля, – ему успокоительное ввели, чтобы не перевозбудился от ваших расспросов.

Дождавшись, когда санитар прикроет дверь, Брагин обратился к Серебрякову:

– Здравствуй, Олег, меня зовут Викентий Сергеевич, я следователь.

Олег настороженно кивнул.

– Как ты себя чувствуешь? Мы можем поговорить?

Еще один едва заметный наклон головы.

– Сегодня мы с тобой просто побеседуем о том, что произошло в особняке Брусницыных. Ты ведь не против? Тогда давай с самого начала и по порядку.

Сначала Олег держался скованно, с трудом подбирал слова, останавливался, чтобы подумать, но потом напряжение ушло. Свой рассказ он начал с момента, когда вечером приехал к Гостиному Двору, где выпускники договорились встретиться, чтобы отметить последний звонок. Но сколько он ни искал глазами Лену, так и не увидел ее. Оказалось, она уже ушла. Куда? В сторону Дворцовой.

Лену Олег догнал у Казанского собора, только она была не одна, а с компанией.

Подойти? Нет, лучше позвонить Гоше – с ним у Олега сложились вполне дружеские отношения.

«Можно с вами?» – спросил Олег, когда Гоша ответил на звонок.

«Сейчас у народа спрошу», – отозвался тот.

Ответил он через минуту: «Извини, не прокатит».

Конечно, было немного обидно.

Какое-то время Олег шел следом, придумывая, как бы невзначай столкнуться с ребятами. Но, так ничего и не придумав, разозлился и поехал домой. Как он потом корил себя за это решение! Нельзя было оставлять Лену с ними! Наплевать на самолюбие и идти за ними, не показываясь на глаза. Проследить. Забраться в этот чертов особняк. Если бы он сделал это, Лена была бы жива.

Дома он сказал, что был на работе. Не хотелось лишних расспросов и жалости: «Тебя снова обидели?»

Ночью Олега разбудил телефонный звонок. Это был Гоша.

«Я оттуда ушел, – сказал он, – но Ленка в плохом состоянии, у нее крышу сорвать может, Маврин наркотики принес. Лучше бы ее забрать оттуда, мало ли что…»