Паутина влияния

Прежде всего, вернуться к себе домой с целым чемоданом денег. Причем сделать это незаметно и аккуратно настолько, чтобы ни у кого не возникло вопросов.

Только я не сомневался, что они непременно появятся, но не стал загружать этим ростовщика. Я поблагодарил его за обед и на заранее вызванном экипаже отправился домой.

Осторожность заставляла постоянно смотреть по сторонам. Особенно с учетом средств, которые были у меня с собой.

Ведь кто-то же подослал мальчишку. Значит, знали, где искать Дитера. И, вероятно, следили за ним. Все же, когда деньги были уложены не в сумку, комканные и мятые, а в прямоугольный чемодан, они занимали заметно меньший объем.

Это вызвало бы не так много подозрений у тех, кто следил за «Дохлым Удильщиком». Словом, я старался изо всех сил привлекать минимум внимания. И благополучно добрался до своего дома. Вернее, не своего — арендованного

Хороший трехэтажный особняк стоил дорого, но это была необходимость. Об укрытии знали немногие, хотя находилось оно на самом виду. И такой вариант все равно оставался лучшим в сравнении с поместьем где-то под Ковровом.

Кстати, за время моего вынужденного безделья я дозвонился до своего управляющего. Оказалось, что сделать это очень непросто — ведь я лишь знал, что он живет в деревне рядом с моим коттеджем.

После долгих поисков телефонных номеров, когда я сперва пытался найти деревенского старосту, а выяснил лишь номер для самой деревни, мне долго не верили до тех пор, пока не заговорил трактирщик. Его я убедил быстро, он нашел моего управляющего, там и поговорили.

Предстоял большой ремонт — дело шло к зиме и строительство нового здания решили отложить до лучших времен. Именно по этой причине мне удобнее было снимать жилье в столице.

Правда, выбирал его женский пол. Аня, которая побывала здесь всего несколько дней, оценила простор и большую ванну. Викторию, непосредственного начальника Павла Трубецкого из Третьего отделения, соблазнила близость ко дворцу и возможность спрятаться под носом у потенциального врага.

Лично я бы выбрал что-то поменьше трехэтажного дома, но моего мнения никто не спрашивал. Зато здесь — лучшее укрытие для оставшихся миллионов.

Я еще раз проверил, что за мной никто не следит, и вошел. Сразу же из проема, ведущего в просторную гостиную, выглянула Виктория:

— Вернулся, наконец!

— Ты приходишь сюда, пока меня нет? — удивился я и вместе с чемоданом денег прошел внутрь. — Я не в обиде, это все же твоя работа — присматривать за мной. К тому же, у меня есть для тебя дело. Точнее, просьба.

Я сел на диван, который мне долгое время служил больничной койкой. Виктория села напротив. Я заметил, что она теперь могла ходить нормально, и в душе ей завидовал — мне с тростью предстояло ковылять еще неделю, если не больше. Пока врач не позволит нормальную нагрузку.

— Просьба? — прищурилась она. — Это связано с твоей поездкой в Портовый квартал?

— Я... — хотелось соврать, но своим лучше говорить правду. — Да. Именно с этим. Возникла небольшая трудность и мне нужно знать, есть ли способ как-либо повлиять на банк.

— Ты взял кредит? — с легкой усмешкой спросила женщина.

— Нет, мне наоборот надо положить наличность на счет в банке, чтобы проще было расплачиваться. Но у меня здесь, — я положил на стол чемодан и открыл его — денег на троих. Номера счетов есть.

— В чем сложность?

— Тут больше десяти миллионов, которые надо разделить на три равных части так, чтобы не спрашивали, откуда эти деньги взялись.

— Ты же понимаешь, что твои сомнительные связи теперь стали еще более сомнительными?

— Понимаю, — охотно кивнул я.

— Какая точная сумма?

— Без понятия. Изначально было двадцать, часть вложили сразу, что-то было потрачено, но здесь явно осталось больше половины.

— Я могу сказать честно? — лицо ее на миг стало непроницаемым.

— Да, конечно, — тут же ответил я.

— Каждый человек в Империи возненавидел бы тебя за это. И мне тоже хочется, но я сдерживаюсь лишь потому, что ты прикладываешь хоть какие-то усилия для спасения страны. Пусть сейчас это и не так очевидно.

— Вот прям каждый? — недоверчиво переспросил я.

— Тебе перечислить всех поименно? Знаешь, сколько получаю я за то, что рискую шеей?

— Нет, но мне любопытно узнать, сколько.

— Три тысячи.

— Вроде бы неплохо. Есть же командировочные и представительские расходы?

— Есть, — Виктория посмотрела на чемодан с пятитысячными ассигнациями. — Но я здраво отношусь к этому. Далеко не у каждого графа есть столько денег. Тем более у барона. Про обычных людей я и вовсе молчу, — она взяла паузу и продолжила с новыми силами: — А те, у кого подобные деньги имеются, получили их в наследство, либо украли. Заработать двадцать миллионов можно лишь за целую жизнь!

— Я бы хотел сказать, что «нужно сбросить рамки и шире смотреть на мир вокруг!» — пробасил я, изображая современных коучей, но тут же произнес: — Скажу проще — да, я их украл. Но! — я остановил Викторию, которая наверняка хотела мне прочитать нотацию, — это было запланировано самим владельцем этих денег в мошеннических целях. Граф Апраксин. Большего я не скажу.