Паутина жизни

— Я имею в виду любовь к страданиям в некотором смысле… например, употребление острой пищи, катание на американских горках или просмотр ужастиков.

— А кому это не нравится?

— Многим, а ты должен постараться, чтобы такая тяга не наложила жуткий отпечаток на жизнь или любовь.

О, прикольный у меня намечался ангел-хранитель.

— Когда доберемся до Чикаго, сплавлю тебя друзьям — Кону и Ковальски. У них как раз нет детишек.

— Я не ребенок, — капризно настаивал он. Совсем малыш еще. — И не надо меня никому перепоручать. Ты мой маршал, мой рыцарь!

Я тихонько рассмеялся.

— Вот видишь, какой клевый звук ты только что издал. Человека с искренним, теплым смехом должны любить.

Похоже, он окажется еще той занозой в заднице.

— А знаешь что?

— Не знаю… — я слишком устал, чтобы гадать. — Просто скажи.

— Я играл в покер с помощниками шерифа, Киркланд, дежуривший за дверью, тоже присоединился. И я выиграл двадцать баксов!

Карты? Почему парень играет в карты? Почему он не забился в дальний угол или не засел в ванне, нервно покачиваясь взад-вперед?

— Ты разве не боишься?

— Чего? — спросил он таким тоном, словно я не защищал его своим телом совсем недавно.

— Что тебя пристрелят, болван.

— Но я же тебе уже говорил.

— Ничего ты не говорил.

— Говорил. — Так и представил, как он закатил глаза, судя по тяжелому вздоху. — Ты ведешь меня к моей любви. Я видел это. Все знаки указывают, что быть мне счастливым и… Сейчас я не особо счастлив, поэтому… для меня это время перемен. Я готов к своему приключению.

А я был готов стать его путеводной звездой.

— Ты мой маршал, а еще мой рыцарь, Миро Джонс. Я знаю, с тобой я в безопасности.

Было очень приятно, что Хесс в меня верил.

Подойдя к двери, я остановился и замер на секунду, позволяя реальности вернуться на круги своя. Но тут услышал визг, и сто тридцать фунтов Джосуэ Хесса налетели на меня с такой силой, что я чуть не выронил телефон.

— Ради бога, — проворчал я и попытался отпихнуть его от себя, когда услышал, как позади него посмеиваются полицейские.

— Не вздумай снова так со мной поступать!

— В смысле? Спасать твою жизнь?

— Бросаться под град пуль! — Джосуэ отпрянул, он в бешенстве размахивал руками, широко раскрыв глаза. Смотрелось довольно мило.

— Град? — переспросил я. — Серьезно?

— О, боже правый, ты цепляешься к словам в такой момент?

Я словно кролика сердитого увидел.

— Прости, прости.

Джосуэ снова бросился в мои объятия, а я похлопал его по спине, когда он прилип ко мне так, словно это он чуть не умер.

— Карты не говорили, что тебе жить надоело. Может, перед сном еще раз раскинем?

Нет. Боже, только не это.

— Послушай…

— Но сначала я должен сделать расклад для Киркланда, я обещал.

Я глянул поверх его головы в комнату, где оба патрульных мотали головами.

— Думаю, они не будут против, если ты забьешь на это.

Когда Джосуэ обернулся, патрульные перестали мотать головами и расплылись в улыбке. Похоже, ни один из них не хотел ранить чувства певца.

— Эй, — произнес я, пытаясь вернуть его внимание.

Большие ясные глаза Хесса снова смотрели на меня.

— У тебя есть теплое пальто?

Он посмотрел в упор.

— Зачем?

— Ты думаешь, самое страшное — когда пули свистят над головой? Подожди. Ты еще не видел зимы в Чикаго!

— Там что, бывает холодно?

Я мысленно сделал пометку купить ему зимний комбинезон.

ГЛАВА 12

На следующее утро, ни свет ни заря, я прихватил свои сумки и несколько сумок Хесса и закинул их в багажник такси, на котором мы с Джосуэ отправились в Международный аэропорт Мак-Карран.

Во время полета домой Джосуэ болтал не переставая. К полудню мы уже были в Чикаго.

— Почему не попросил меня заткнуться? — спросил он, пока мы поднимались на лифте в офис.

— Мне приятно твое общество, — признался я. — В любом случае я не собирался спать, а теперь узнал о миале¹⁵ и обии¹⁶ и их различии; о твоих родителях, как они познакомились, как сильно любили тебя, как им было неважно, что ты гей, и верили они во вкусную еду и светлую магию.

Он лучезарно улыбнулся.

— А ты отличный слушатель.

— Стараюсь.

Поднявшись наверх, я оставил Джосуэ в конференц-зале с пепси и обещанием вскоре пообедать, а сам направился к своему столу. Времени даже не было присесть и поискать мышку — вечно она пропадала, потому что кто-то без конца ее одалживал —Кейдж, приоткрыв дверь своего кабинета, выглянул и позвал меня.

В кабинете, больше похожем на стеклянный аквариум с жалюзи для защиты от любопытных глаз, помимо Кейджа я обнаружил еще четырех незнакомцев.

— Джонс, — произнес Кейдж так, словно устал и в тоже время чем-то недоволен. — Присаживайся.

Я плюхнулся на диван, поскольку кресло, в которое я обычно садился, то самое, что стояло перед огромным столом с вишневой столешницей, покрытой стеклом, было занято.

— Это агенты ФБР. Сегодня утром они поделились некоторой информацией. Которую я, в свою очередь, должен передать тебе.

— Да, сэр.

Он зажмурился, словно от боли, и у меня перехватило дыхание. Потому что я сразу все, блядь, понял.