Паутина

Ксения. Гермиона надеялась, что с этой благородной девочкой не произойдет того, что случилось с Гарри. Она сама сделала свой выбор, но все же его за нее сделали. Давно. Так же, как выбор был сделан за Гарри Поттера. Но Ксения выдержит, потому что она другая. И жертва ее была другой.

— Это вы…

Гермиона вздрогнула от этого слабого голоса. Ксения смотрела на нее усталыми глазами.

— Тебе нужно спать, — Гермиона встала и поправила одеяло на девушке. — Не разговаривай.

— Как… он? Как… Гарри… Поттер?

— Все хорошо, у тебя получилось, ты молодец, — она погладила золотые волосы Ксении, убирая мокрые пряди. — Ты спасла его.

— Нет… это вы… спасли… его… — девушка закрыла глаза, перевела дыхание, но снова посмотрела на Гермиону. — Источник… мы опоздали… но вы… стали… источником… сильнее, чем тьма…

— Опоздали? — прошептала женщина, мягко беря девушку за руку.

— Да… он не вернулся бы… но вы… вернули… я потеряла связь… потому что мы… опоздали… я не знаю… как вы… это сделали… как вы… создали свет… из тьмы…

— Это ты помогла мне, — Гермиона поглаживала тонкие пальцы девушки. Как же она напоминала ей Розу. — Ты. А теперь спи, все хорошо, Гарри выбрался, я уверена, что выбрался.

Ксения едва кивнула, снова бессильно закрывая глаза.

Она заснула, а Гермиона все сидела и смотрела на человека, который с детства видел души других людей. Как это, наверное, тяжело…

С шумом в больничное крыло ввалился, отдуваясь и пыхтя, Аргус Филч.

— Мистер Филч, вы с ума сошли? — прошипела мадам Помфри, преграждая путь завхозу.

— Директор прислала меня, — прорычал старик, стреляя глазами в Гермиону. — Профессор МакГонагалл срочно зовет миссис Уизли.

— Что стряслось? — Гермиона встала и подошла, чувствуя, что опять к ним постучалась беда.

— Директор вам объяснит, — буркнул Филч и потопал прочь, что-то бормоча под нос.

Гермиона попрощалась с мадам Помфри и, бросив последний взгляд на спящую Ксению, покинула больничное крыло.

По коридорам спешили студенты — колокол на занятия должен был вот-вот прозвенеть. Она надеялась, что по пути не натолкнется ни на кого из Уизли или Поттеров, потому что тогда пришлось бы объяснять причину своего визита.

Горгулья послушно повернулась, когда Гермиона назвала пароль. В кабинете МакГонагалл никого не было, лишь портреты нервно перешептывались. Она сначала растерялась — зачем было срочно ее звать, если никого нет?! Но тут она поймала взгляд Дамблдора.

— Что случилось? — еле дыша, спросила она, приближаясь к портрету.

— Гарри попал в ловушку, — спокойно, словно рассуждал о леденцах, проговорил портрет Директора. — Сейчас туда уже отправились те, кто поможет ему, но, мне кажется, что без вас, Гермиона, Гарри не справится…

— С чем? — сердце гулко билось в ее груди. Память послушно предоставила ей воспоминание о завтраке в ее доме, о Гарри с седыми волосами и живым взглядом. Гарри?! Когда же они все оставят тебя в покое?!

— Он обрел свет, помогите ему его сохранить, — мягко прервал ее мысли Дамблдор. — Любовь, а не ненависть, любовь, а не месть…

— Вы знаете, где они? — Гермиона достала палочку, представив себе то, что сейчас могло твориться вокруг ее Гарри. Опять сражение, боль, кровь, потери?

— Лес Дин, озеро, — услужливо произнес портрет. — Вы можете воспользоваться порталом. Видите вот ту вазу. Минерва оставила ее для вас. И помните: вы — источник Гарри.

Гермионе было, что сказать Директору на эту тему, вообще о Гарри, но времени у нее на это как раз таки и не было. Она схватила портал и почти тут же почувствовала, как ее куда-то уносит в вихре. А в голове была лишь одна мысль: успеть.

Глава 7. Тедди Ремус Люпин

Да, наверное, он до конца так и не оценил ту силу, что была дана Альбусу. Да и если быть честным, он не до конца и поверил в то, что семилетнего мальчика можно научить вершинам легилименции во снах, да еще если учителя — два давно умерших волшебника.

Вот Гарри поверил, и Тедди даже знал, почему. Не из-за слов Ала или книг Гермионы. Из-за того, что в жизни крестного был вокзал «Кингс-Кросс», и мертвый Дамблдор, и материализовавшаяся во что-то пугающее часть души Волан-де-Морта. Крестный рассказывал об этом, когда-то давно, за рюмкой хорошего Огневиски. Наверное, Тедди был единственным, кто знал об этом странном разговоре крестного и Дамблдора.

Но теперь Люпин смог не просто поверить — на себе испробовать всю силу, что была в теле этого худого, доброго и немного наивного ребенка.

Они сидели в гостиной и играли в шахматы. Мари дремала в спальне — она теперь быстро уставала. Альбус склонился над фигурами, потирая худую шею. Он щурился сквозь очки и прикусывал язык. Ничего не предвещало тех событий, что последовали через какие-то минуты после того, как Люпин поставил Альбусу шах и мат.

Мальчик вскочил, в его глазах была совершенно чуждая ему серьезность.

— Что? — испугался Тедди, следя за тем, как Альбус сметает фигуры с доски, кидаясь к нему.