Пауза

– Да нет… Думаете, причина в нем? В принципе… Клод не пробовал, действительно.

– Мне нужно немного вашей крови, виконт. Потом вы выпьете лекарство и поспите. Я благословлю вас.

– Думаете, я поправлюсь? – прямо спросил Георг, приподнимаясь на локтях.

– Думаю, вам повезло, что вы сразу оказались здесь, а мэтресса не стала сегодня отдыхать с дороги. Особенно учитывая, насколько эта дорога ее… утомила.

Я машинально потерла заживающую губу.

– Спасибо, – гвардеец снова откинулся на подушки, улыбнувшись мне, – графиня, я ошибался в вас, вы во всем были правы с начала этой поездки. Клянусь честью, когда все это закончится, у вас не будет более преданного и надежного друга, чем я.

Виконт Левьер принял лекарство, которое еще не успело толком настояться, потом какое-то успокоительное, чтобы уснуть поскорее, и мы с настоятелем оставили его отдыхать.

– Почему он вообще заболел? – задала я самый важный в этой ситуации вопрос, как только мы остались одни. – И почему – так быстро? И что это за красные…

Было уже совсем поздно и в длинном коридоре госпиталя кроме нас не было ни души. Мистрэ Клиф качнул русыми кудрями, сделав ладонью знак – помолчи, не все сразу. Привычный жест, все-таки я все время забываю, что этот молодой парень – настоятель большого храма и привык управлять кучей народу.

– В этом кальяне вполне мог быть траммо. Влияние – то же самое, как я видел – сначала поражаются бронхи, от непосредственного контакта с дымом, и лимфатическая система, пытающаяся бороться.

– Но почему так быстро?

– Возможно, у него предрасположенность к болезни.

– Но тогда…

– Да. Тогда не поможет и лекарство. Кстати, ты сама понимаешь, что оно еще до конца не готово.

– Настаиваться до нужной консистенции оно должно двое суток. Но не могла же я не попробовать?

– В худшем варианте он не протянет двух суток. К сожалению.

Слова звучали, как падающая могильная плита, и я схватилась за голову. Лео идиот. На кой хрен ему понадобилось тащить сюда своих ребят? Почему они не свалили еще сегодня утром? Боги, тщеславный идиот!

– Можно еще хоть что-то сделать?

– Крис, – настоятель взял меня за руку совершенно профессиональным жестом доброго целителя-психиатра, – иди и ложись спать. Отчаиваться рано. Я провожу тебя, а потом помолюсь о его здоровье и попрошу у богини благословения. Паника сейчас никому не поможет.

– Но…

– Иди спать!

– Но тебе бы помог образец зелья, которым он отравился?

– Крис! – голос обрел доселе незнакомые мне металлические нотки. – Мы сделали все, что могли. Ты сделала все, что могла. Все, что от тебя требуется сейчас – лечь спать. Завтра будет очень тяжелый день, а времени уже час ночи. Не заставляй поить успокоительным и тебя.

Он думал, что я смогу уснуть. Наивный.

Минут десять ушло у меня на разглядывание теней по углам комнаты и осознание того простого факта, что сна-то ни в одном глазу. Ладно. Я – не слишком хороший мистик, зато я отличный алхимик. И как минимум, я могу понять, из чего именно состоит дрянь, которой, по мнению Салли, отравился Георг. Он же сам сказал мне: сообщи кому-нибудь. Значит, нужно узнать побольше, вот и все.

Я встала и снова полезла в сумку в поисках приличного плаща, нашла, завязала под горло, накинула капюшон и снова пошла на улицу. Охранник на выходе из гильдии посмотрел с удивлением, но потом только пожал плечами и посоветовал быть осторожнее.

Вход в «Шмеля» действительно обнаружился за углом и выглядел вполне респектабельно. Разумеется, при нормальных обстоятельствах молодая женщина, являющаяся в кабак одна ночью – нонсенс, но Серебряный город уже погрузился в пучину безумия, и на такие мелочи всем было уже плевать. Внутри было светло, жарко натоплено и звучала громкая музыка. Несмотря на поздний час, заняты были почти все столики, рекой лилось вино, слышался смех, а под потолком плавали клубы сладкого сиреневого дыма. Бархат, шелк, золотое шитье и целые созвездия драгоценностей. В правом углу играли в королевский покер. Похоже, все, у кого еще оставались деньги, и кто не смог покинуть город по какой-то причине, вели именно такой образ жизни.

Распорядитель нашел мне маленький столик возле колонны, увитой темно-зеленым плющом, а официант ушел за вином, фруктами и кальяном. Не то, чтоб у меня было желание хоть что-то здесь съесть или выпить, так для вида.