Пауза

А потом мир взорвался оглушительным свистом, и наступила гулкая вязкая тишина. Контузия в дополнение к ранению, так что я могла только увидеть, как разлетаются сверкающими осколками зеркала, разбрызгивая остатки фиолетового свечения. Демонесса замерцала, а потом исчезла, как только исчезли все проходы в округе, через которые она могла бы вернуться, а следом за ней – и болезненные изогнутые колонны, отполированный черный пол, черные металлические колючие растения по углам. Это место всплывало в реальный мир, оставляя глубины Инферно позади. Остался только старый подвал, да все еще сияющий золотом кристалл посередине. Снова наш мир и только он.

«Она может выбраться где-то в городе?» – забеспокоился Лусус.

«Да сейчас! – хмыкнул Шепот. – Ей придется заново открывать проход через какое-то зеркало, а не использовать уже протоптанную тропу, это время, да и все равно она уже проиграла – ни кристалла, ни нас».

Выигрывают не самые сильные и не самые умные. И не самые хитрожопые, как говорил Тэрьен, выигрывают самые удачливые. Надо поставить Фениксу бутылку.

Печать еще была, я чувствовала ее, а значит, Дэвлин был жив, хотя не знаю, в каком состоянии, но уж кто может о себе позаботиться, так это он. Оставались те, кто позаботиться о себе не мог – пойманные души.

Я с трудом поднялась на ноги, взяла какой-то камень с пола, а потом с силой опустила его на поверхность хранилища душ. И еще раз. И еще. И каждое движение отдавалось болью.

Сначала не произошло ничего, а потом по поверхности его поползла первая тонкая трещина. Правильно ли я поступаю? Освободит ли души разрушение их хранилища? Я не знаю, будем надеяться, что да.

Пора было сваливать.

Хромаем, хромаем в сторону тоннеля, а там меня ждет мистик Маахве. Настоятель храма, прекрасно умеющий лечить. Он вытащит нож дроу. Никто сегодня не умрет. Никакой Хэль. А потом я вернусь и найду Дэвлина, и мы вместе вернемся домой. Боги, я лягу сегодня спать в собственной кровати.

Нет, до того заберу детишек, как собиралась. Но сначала нужно дойти.

Больно-больно-больно. И еще не потерять сознание.

Взрыв раздался, когда я почти добралась до нужного мне среднего тоннеля, и слух едва начал возвращаться. Я успела обернуться и увидеть, как полупрозрачная стена золотистого пламени движется на меня. Оно догнало и прошло насквозь, не причинив, впрочем, никакого вреда. Золотой луч, толщиной со столетний дуб прорезал подвал, уходя вверх, разнося крышу, перекрытия, рассеивая облака, а потом прорывая небо. Удачного перерождения, господа и дамы, я сделала для вас все, что только было возможно.

Я смотрела, открыв рот, как благодаря моим, вероятно, не слишком умелым и разумным действиям в таком далеком небе появилась совершенно неметафорическая дыра. Из нее вывалилось что-то вроде огненной звезды, разбилось на шесть частей и вспыхнувшими метеоритами рухнуло вниз, по небу же шли круги, как по воде. Только эти круги мерцали золотом, и осыпались вниз золотистой же пылью.

Ну…

Я опять что-то натворила. Но пока этот вопрос стоял ниже по приоритету, чем торчащая из бока рукоять ножа. Шаг. Шаг. Бредем сквозь тоннель. Туда, где ждет меня мистик Салливан Клиф. Шаг. Шаг.

Шаг, шаг, в пустоте над бездной,

Вдох в такт, стали бесполезны

Все попытки уйти,

Оказались пути

Тупиком и провалом без дна…

Кажется, это пропел Шепот на мотив незнакомого мне танго.

А где-то позади тряслись стены, что-то рушилось, воздух заполнился пылью, от которой я постоянно кашляла, матерясь от боли.

Танго с тьмой, объятья с пламенем

Хорошо не кончаются,

Лишь паденьем, отчаяньем

На камнях разбиваются.

Здесь у ног пасть разверстая,

Здесь в лицо Бездна скалится,

А любовь к тем, кто в Бездне той,

Хорошо не кончается.

– Что это? – проныла я, преодолевая последние метры до щита и отплевываясь от пыли.

Стены и пол продолжали мелко подрагивать, а кое-где уже крошился камень. Не завалило бы.

«Песня, подбадриваю тебя».

– Ничего себе, подбодрил!

«Как умею».

– Но это твое?

«Твое, глупая, – вздохнул он, – я – часть тебя».

Я уже почти ползком добралась в комнатушку, где ждал Салли, и привалилась к стене, пытаясь отдышаться.

– Помоги, – выдохнула я, уставившись на настоятеля.

– А где Тэрьен? – спросил мистик сухим, напряженным голосом. – Что произошло? Вы что, взорвали дворец?

Он упорно не смотрел мне в глаза, и потому не замечал, в каком я виде, а у меня внезапно волосы на макушке встали дыбом.

– Салли? – тихо позвала я. – Слушай, Салли, у меня за спиной что-то есть, да?

– Прости меня, – покачал он головой, – но так действительно будет лучше…

Я не успела обернуться, когда к носу и губам прижалась какая-то ткань, я вздрогнула, и больше уже не могла сопротивляться сну.

И вот это уже было до нелепости обидно.

Карета слегка покачивалась, скрипели рессоры, а снаружи кто-то негромко переговаривался. Я открыла глаза, но увиденное мне настолько не понравилось, что пришлось снова опустить веки.

– Я знаю, что ты очнулась, – проговорил Леонард, сидящий на диванчике напротив.